Румяные дети, играющие в снежки; хохочущие девушки с кружками глинтвейна в руках; дородные отцы семейств, сгибающиеся под тяжестью пакетов с чем-то явно очень дорогим, — мы знаем их по коробкам с пряниками made in Germany, по брошюрам турбюро, по картинкам в учебниках немецкого языка. Воображение рисует нам идиллические картины: наигравшись в снегу, допив глинтвейн и растратив все свои Weihnachtsgeld — специальную «рождественскую» премию, выплачиваемую сотрудникам многими немецкими предприятиями — дети, девушки и отцы семейств отправятся домой к наряженной елке и утке в яблоках. Они споют пару рождественских гимнов и примутся распаковывать подарки...
Наши представления о немецком Рождестве сформированы туристической индустрией, рекламными каталогами и кинематографом, штампующими идиллические картинки с рождественских базаров и нарядных гостиных. «Настоящее» немецкое Рождество выглядит, как декорации к «Щелкунчику» — неважно, что снега 24 декабря чаще всего почти нигде не бывает; что подарки в дом доставляет Amazon, а не отец семейства, и что глинтвейн чаще всего не согревает, а просто ударяет в голову. Насколько аутентичны традиции празднования Рождества в современной Германии? Насколько религиозен этот праздник сегодня? И в чем именно заключаются уникальные традиции и черты немецкого рождества?
Исходя из этнографических исследований, начатых уже в XIX веке1 2 , можно утверждать, что немецкому Рождеству в том виде, в котором оно отмечается сегодня, не более 150 лет. На сегодняшний день традиции празднования немецкого Рождества у католиков и протестантов существенно сблизились и в целом стали весьма схожими по всей стране, хоть и отличаются местным колоритом, специфическими ритуалами и обрядами.
Рождественская религиозность и символика
Насколько религиозен праздник Рождества в современной Германии и в какой степени массовые мероприятия и домашние празднования являются христианскими по своей форме и содержанию? Ответ на этот вопрос всегда будет зависеть от того, что мы называем религией и с каким практическим и теоретическим инструментарием мы подходим к ее изучению. И особенно, на каком аспекте религиозности мы ставим основной акцент — на вере или на практике.
С одной стороны, не все, что исторически связано с христианством, наполнено сегодня религиозным смыслом; с другой стороны, в рождественских традициях есть много ценностей и практик, которые не позволяют назвать их секулярными. Даже такие, на первый взгляд, секулярные события, как просмотр рождественских фильмов, рассматриваются рядом религиоведов как ритуальные практики3. Согласно их мнению, просмотр рождественских картин мотивирует зрителя заново оценить свою повседневную жизнь и наделяет его энергией, способной эту жизнь преобразить. Подобное воздействие на участников характеризует многие религиозные ритуалы.
Рождество в Германии — это особое время календарного года, отмеченное целым комплексом обычаев. Рождество вторгается в повседневное течение времени и нарушает границы секулярности. Неудивительно поэтому, что многими исследователями рождественская пора приравнивается к так называемому лиминальному (пограничному) пространству, в котором присутствуют отличные от повседневных социальные ожидания, роли, права и ограничения4.
Рождественский период начинается с Адвента — четырехнедельного ожидания Рождества, за которым наступает само трехдневное празднование и следующий за ним построждественский период. Подготовка к празднованию Рождества включает в себя ряд календарных праздников, среди которых наиболее крупные — День св. Николая 6 декабря (нем. — Nikolaustag) и День св. Варвары 4 декабря (нем. — St. Barbaratag). Помимо этого каждое воскресенье Адвента проходит праздничная церковная служба, посвященная той или иной евангельской теме. Наиболее популярный символ Адвента — настольный венок с четырьмя свечами (нем. — Adventskranz).
Четыре свечи символизируют четыре недели Адвента: в первое воскресенье Адвента зажигают первую свечу, и этот день знаменует начало нового церковного года. Венок Адвента не менее популярен в современной Германии, чем рождественские елки, и принимает сегодня разнообразные формы, часто шуточные и далекие от классического исполнения. Как культурный символ венок Адвента, подобно рождественской елке, появляется и в семьях нерелигиозных, а также в общественных местах — на витринах магазинов, в школах и детских садах, в больницах и банках.
Такое проникновение в городскую повседневную жизнь характерно и для других изначально сугубо религиозных символов Рождественского периода. Еще одним классическим символом Адвента становится происходящий из католической традиции Вертеп, Ясли или Криппе (нем. — Krippe) — скульптурная интерпретация сцены рождения Иисуса Христа. Если в 1970-х вертепы потеряли популярность, несмотря на усилия церковных активистов, то в 2010-х на юге Германии они пережили стремительное возрождение: вертепы вновь стали появляться не только в действующих церквях, но и на городских площадях, в магазинах, в ратушах, клиниках… Сегодня редкая семья на юге Германии не выставляет маленький домашний вертеп (нем. — Familienkrippe, Hauskrippe) в своем доме5.
Однако самым распространенным за рубежом символом немецкого Рождества стали рождественские базары (нем. — Weihnachtsmarkt). Старейшие базары Германии имеют свои особые имена: Striezelmarkt в Дрездене (основан в 1434 году) и Christkindlesmarkt в Нюрнберге (основан на рубеже XVI–XVII веков). На сегодняшний день рождественские базары предлагают всевозможные товары, начиная с елочных игрушек и заканчивая местными кулинарными угощениями. Базары популяризируют народные промыслы и ремесленные традиции и служат местом встречи с родственниками, друзьями и знакомыми.
Рождество как семейный праздник
Уже в 40-х годах XIX века рождественское время в Германии воспринималось как время семейного праздника, отмеченное многочисленными и разнообразными ритуалами одаривания детей (нем. — Weihnachtsbescherung)6. Вспомним гофмановского «Щелкунчика» — он был написан еще в 1816 году. Эта специфика сохранилась у праздника и по сей день. Немецкие семьи часто оказываются рассредоточены по разным городам, а рождественские выходные и каникулы дают редкую возможность единения родственников, живущих на другом конце страны7. Эта особенность рождественского периода придает празднику надконфессиональное значение: вне зависимости от религиозных взглядов конкретных людей Рождество создает исключительное время и пространство для семейного торжества.
Именно семейный характер этого праздника объясняет повсеместное присутствие рождественской символики и мероприятий в институциональном пространстве Германии. Ведь в таких местах, как больницы, школы, дома престарелых и детские сады, люди оказываются отделенными от семейного круга. Рождественская атмосфера призвана перенести их в тепло и спокойствие домашнего уюта.
Стремление открыть свой дом для тех, кто лишен возможности провести Рождество со своими близкими, представляет собой довольно распространенный пример рождественской религиозности и благочестия. Многочисленные рождественские мероприятия немецких университетов для иностранных студентов или усилия диаконии по обеспечению праздника для одиноких людей могут служить тому примером. Гостеприимность как одна из основополагающих черт рождественского послания ритуализирована на католическом юге Германии через обряд, известный как «Herbergsuche» («Поиски крова») или «Frauentragen» («Ношение Девы Марии»), с помощью которого вспоминают библейскую историю о том, как Дева Мария с младенцем во чреве искала пристанища. Во Франконии (на севере Баварии) в рамках обряда по вечерним улицам проносят с молитвами и песнопениями скульптуру Мадонны. Участники процессии стучатся в дома и просят крова для Богородицы, и в том доме, где ее согласятся принять, фигура Марии остается до следующего дня8.
Рождественские противоречия на Западе
Своеобразный культ Рождества стал одним из неотъемлемых атрибутов того, как мы воспринимаем реальность западной жизни и ее ключевые ценности. Однако часто за этой идеализированной картинкой из фокуса нашего внимания исчезают исторические факты о непростой судьбе празднования Рождества на Западе. Ведь как и многие другие религиозные практики, празднование Рождества может не только объединять людей — но и разъединять их.
Наиболее известный пример общественного порицания Рождества — это критика пуританами его «языческого происхождения», распространенная до середины XIX века. Эта критика привела к многочисленным отказам от празднования Рождества на территории современной Великобритании и Соединенных Штатов Америки и даже к официальному запрету на празднования Рождества в Массачусетсе между 1659 и 1681 годами9. На территории Германии критика Рождества относится к более недавнему историческому прошлому, и зачастую связана она была с использованием праздника в политических целях. Так, в годы Первой мировой войны свойственная Рождеству ностальгия и сентиментальность использовались в качестве мощного орудия военной пропаганды (об этом прекрасно пишет Эрих-Мария Ремарк в романе «На западном фронте без перемен»). Именно в этот период из Эльзаса стремительно распространяется по всей территории Германии символика рождественской ели — которая превращается из местного праздничного атрибута в общенациональный10.
Политизация не обошла Рождество стороной и во времена национал-социализма. Пропаганда представляла Рождество как истинно немецкий праздник с германскими корнями и нордическим происхождением, что позволяло использовать его для провозглашения национального величия и расового превосходства. Об этом нам до сих пор напоминают экспонаты Вюртембергского земельного музея Штутгарта: подставка под рождественскую елку в форме свастики или миниатюрные фигурки для рождественского вертепа — Гитлер и солдат с нацистским флагом11.
После окончания Второй мировой войны обычаи празднования Рождества стали элементом политической риторики с целью обострить различия между двумя политическими системами. В ГДР подчеркивалась «буржуазная направленность» Рождества и американизация «истинно немецкого праздника». В Западной Германии, наоборот, широко обсуждалась утрата религиозного значения и элементов праздника в ГДР.
На сегодняшний день рождественские традиции продолжают критиковать за навязывание религиозных идей и обычаев нерелигиозной общественности12, а также за доминирование христианства над другими религиями жителей Германии13.
При этом религиозные общины все чаще выступают против секуляризации и коммерциализации Рождества. Критика со стороны церквей сегодня все больше обращена на отделение Рождества от собственно церковного наследия и его перемещение в секулярное пространство. Недопустимость феномена «Рождество без Христа» становится лейтмотивом многих проповедей, звучащих в рождественское время в Германии.
В массовом понимании принадлежность к религии определяется тем, исповедует ли человек определенные догматы. Но некоторые религиоведы полагают, что регулярное повторение определенных действий — раз в день или раз в год — является проявлением религиозной жизни, которая основывается не столько на интеллектуальном отношении к вере, сколько на восприятии мира органами чувств14. Поэтому желание каждый год чувствовать определенные запахи, вкусы, звуки — тоже религиозного свойства.
Проходить через сияющий огоньками рождественский рынок, пахнущий пряностями, участвовать в рождественских песнопениях, слушать церковный орган, печь и раздавать рождественскую выпечку друзьям и близким — все это аспекты культового поведения, которое можно интерпретировать как самоценное и религиозное, даже если оно не сочетается с верой в рождение Христа или его богочеловечество.