В 2021 году властный аппарат в Беларуси еще более радикализовался: Александр Лукашенко боролся с независимыми СМИ, представителями гражданского общества, активистами и инакомыслящими путем жестких репрессий. Сейчас в стране уже никто не может быть уверенным, что он не подвергнется атаке силовиков, а тюремный срок грозит даже тем, кто всего лишь написал комментарий или сделал репост в соцсетях. Люди из спецслужб, в том числе из КГБ, заняли ключевые должности в правительстве, науке и администрации.
Почему механизм репрессий работает так последовательно? Как вертикали власти удалось сохраниться в ходе протестов 2020 года и почему государственный аппарат настолько лоялен к Лукашенко? На эти и другие вопросы в очередном «Бистро» отвечает политолог Валерий Карбалевич.
НЕМЕЦКАЯ ВЕРСИЯ
1. Какую роль играет силовой аппарат для Лукашенко?
Как и в любом недемократическом государстве, в Беларуси роль силовых структур и прежде всего спецслужб гипертрофирована. Они являются центральным государственным институтом, несущей конструкцией правящего режима, важнейшим инструментом удержания власти. Их функции в Беларуси намного шире, чем в демократической стране. Но их главная функция вовсе не защита населения от преступников, не охрана общественного порядка, а защита власти от политических противников. Борьба с оппозицией стала основным направлением деятельности силовых структур. Они не связаны никакими законами, получили право на вседозволенность. В Беларуси отсутствует гражданский контроль над военной сферой, силовыми структурами.
Руководители всех силовых структур подчиняются лично Лукашенко, он их назначает и снимает с должности. Все они конкурируют за благосклонность властителя и ведут слежку друг за другом.
2. Изменилось ли что-то в центральном государственном аппарате в ходе протестов?
После массовых протестов 2020 года главным направлением государственной политики стали политические репрессии, поэтому вырос удельный вес силовых структур в системе государственного управления. Происходит эволюция государственных институтов в сторону милитаризации, военно-полицейского режима. Силовые структуры представляют собой системообразующий элемент государства Лукашенко.
Силовики назначаются на ключевые государственные должности. Например, глава Администрации Президента Игорь Сергеенко — генерал КГБ. Министром по чрезвычайным ситуациям назначен генерал милиции Вадим Синявский. Министром юстиции стал генерал милиции Сергей Хоменко. Даже заместителем председателя президиума Национальной академии наук стал бывший заместитель председателя КГБ Олег Чернышов.
Отметим, что в последнее время главным инициатором законодательных изменений в стране является МВД. Оно то предлагает объявить подписчиков «экстремистских» телеграм-каналов членами экстремистских организаций, то хочет лишить гражданства белорусов, которые уехали за границу и негативно высказываются о порядках в Беларуси.
3. КГБ считается одним из важнейших столпов политической системы Лукашенко. Какие именно функции выполняет госбезопасность в Беларуси?
Лукашенко вернул спецслужбам те функции, которые они имели в СССР. Согласно закону, КГБ, как и в советские времена, является одновременно спецслужбой, правоохранительным органом и органом государственного управления. Комитет имеет право издавать нормативно-правовые акты, обязательные для исполнения государственными структурами, может иметь своих представителей в ряде государственных органов, вправе использовать в некоторых случаях силы и средства армии, МВД, пограничных войск. Закон дает право неограниченного вмешательства КГБ в деятельность всех, в том числе негосударственных, хозяйствующих субъектов, партий, общественных организаций, в частную жизнь граждан.
После 2020 года роль КГБ возросла, он теперь занимается массовыми чистками в госаппарате, выявлением нелояльных чиновников.
4. Почему протестному движению не удалось оказать сильного воздействия на государственный аппарат?
Важно обратить внимание, что с начала массовых протестов в 2020 году Лукашенко сменил руководителей силовых структур, потому что сомневался в их лояльности. Из чего можно сделать вывод, что в этих органах возникло серьезное брожение, поскольку в такой критический момент перетасовки в правоохранительных органах обычно не производятся.
Однако протестные настроения общества, «восстание масс», не превратились в «кризис верхов», не привели к расколу элит, что по всем теориям является необходимым условием победы революции. Ожидания, что под моральным и психологическим давлением народа государственный аппарат начнет разваливаться или перейдет на другую сторону баррикад, не оправдались.
5. Почему эта чрезвычайно лояльная и влиятельная властная вертикаль настолько стабильна?
В Беларуси мы имеем дело с сильным и консолидированным авторитарным режимом. Ни один государственный институт не избирается народом, не подотчетен народу, не контролируется народом. Все они абсолютно очищены от инакомыслия. Для противников режима в госаппарате и политической системе в целом нет точек опоры. Оппозиция четверть столетия находится в статусе внесистемной. Есть жесткая вертикаль власти, которую сверху формирует лично Лукашенко. Государственный аппарат не зависит от народа, а потому не реагирует на его требования, но остается лояльным тому, кто его создал.
При этом в Беларуси масштабное присутствие государства во всех сферах общественной жизни. Государство доминирует не только в экономике, но и в социальной сфере (ЖКХ, медицина, образование), СМИ, культуре, спорте и прочих. Государство — основной работодатель. Это позволяет властям контролировать общество. Политические репрессии осуществляют не только правоохранительные органы и спецслужбы, но и все государственные структуры. И именно репрессии, а не выполнение своих обычных функций, сегодня главное занятие всех госучреждений. До и после выборов Лукашенко значительно увеличил финансирование правоохранительных органов. В августе 2020 года сотруднику милиции, участвовавшему в подавлении протестов, платили за каждый день «работы» около 400 долларов, что составляет почти среднемесячную зарплату в Беларуси. Месячная заработная плата сотрудников ОМОНа во время массовых протестов составляла, по разным оценкам, от двух до шести тысяч долларов.
6. Часто можно слышать, что протесты были слишком мирными для того, чтобы сместить властный блок. Могли ли протестующие чего-то достичь путем насилия против вооруженных силовиков?
Во-первых, международная практика показывает, что силовые столкновения на улице сокращают количество протестующих в четыре раза. Во-вторых, против протестующих были выдвинуты не только милиция с водометами и резиновыми пулями, но и военные с автоматами, бронетранспортеры с пулеметами, то есть армия с боевым оружием. Соотношение сил абсолютно не в пользу протестующих. И попытка масштабного силового сопротивления могла привести к массовым жертвам. В-третьих, силовые действия протестующих привели бы к вооруженному вмешательству России, как и обещал Путин, что стало бы повторением украинского сценария.
В-четвертых, победа над диктатурой с помощью насилия заложила бы в фундамент нового режима силовой компонент политической борьбы. Силовое противостояние между разными политическими силами приобрело бы перманентный характер.
7. Как выглядит взаимодействие русских и белорусских силовых ведомств и имеет ли Кремль какое-то влияние на властный аппарат Лукашенко?
Сотрудничество силовых структур Беларуси и России достаточно тесное. После 2020 года оно укрепилось. На первом месте по масштабу связей находится армия, Министерства обороны обеих стран. Значительная часть белорусских офицеров прошла обучение в российской военной академии. Активно сотрудничают спецслужбы, КГБ Беларуси и ФСБ России.
Если говорить о влиянии России на силовиков и силовой аппарат Беларуси без ведома и через голову Лукашенко, то оно небольшое. Нынешнее поколение офицеров сделало карьеру в условиях независимой Беларуси. К тому же белорусские спецслужбы и силовые структуры следят друг за другом. В последние месяцы в интернет вбрасываются записи переговоров, в том числе телефонных, генералов и офицеров различных структур. Выяснилось, например, что прослушивался телефон министра МВД и заместителей министра.
8. Могут ли западные страны оказать давление на систему Лукашенко? И что должно произойти, чтобы вертикаль власти потеряла свою устойчивость?
Давление со стороны Запада маловероятно. В 2020 году прошла радикальная чистка всех силовых структур, и она продолжается до сих пор. Все сотрудники, заподозренные в нелояльности, были уволены. Оставшиеся находятся под постоянным контролем: проверяются их телефоны (чтобы не было подписки на оппозиционные телеграм-каналы), используется полиграф для проверки на лояльность, им запрещен выезд за границу. Любая неблагонадежность жестоко карается. Те немногие офицеры, которые ушли в отставку в 2020 году в знак протеста против политики Лукашенко, сидят в тюрьме. Поэтому госаппарат, и в первую очередь силовые структуры, стал более монолитным и консолидированным.
Для того чтобы система потеряла устойчивость, должен разразиться острый политический кризис, угрожающий правящему режиму. Это может случиться в результате новых массовых народных протестов, жесткого давления России, социального и экономического коллапса под влиянием западных санкций и так далее. Также это может произойти в результате ухода Лукашенко с поста президента или возникновения двоевластия. Но такие ситуации сложно прогнозировать.
Автор: Валерий Карбалевич
Опубликовано: 19.01.2022
