Как появились беларуские IT и какую роль они играют в экономике

Прибыльная, успешная и перспективная отрасль — таким в последние годы был образ беларуского IT-сектора, сектора высоких технологий. Он вырос из сообществ умелых инженеров и радиолюбителей и основанных ими в 2000-х годах бизнесов. Предприятия начали получать заказы из-за границы, добились для себя налоговых льгот и со временем превратились в крупные международные компании с беларускими корнями. Среди них можно назвать, к примеру, Epam Аркадия Добкина и Wargaming Виктора Кислого. 

Облегченный налоговый режим существует в стране с 2018 года для всех, кто зарегистрирован в Парке высоких технологий (ПВТ). 

Существовало множество программ и пространств для развития бизнеса, таких как стартап-хаб Imaguru, где зародились стартапы, получившие мировую известность, а также была собственная ассоциация венчурных инвесторов. 

Среди IT-стартапов из Беларуси, например, компания Masquerade Technologies. Она сделала приложение для редактирования фото MSQRD, которое купил Facebook. Стартап по созданию видео Vochi был куплен интернет-сервисом Pinterest. Инвестиции в сервис для работы с документами от PandaDoc уже превышают миллиард евро. 

Айтишники начали играть все большую роль в жизни общества. Краудфандинговые платформы собирали деньги на социальные и культурные проекты, на которые у государства средств не нашлось. IT-сообщество было важнейшей поддержкой для благотворительной медиаплатформы «Имена», где собирали деньги для организаций, решающих социальные проблемы: помощь бездомным, сиротам, людям с инвалидностью. В стране стало больше людей, готовых вкладываться в развитие общества. Например, выступать меценатами в конкурсе социальных инноваций Social Weekend или вкладываться в другие социальные проекты.

Среди IT-работников есть как люди с инженерным образованием, так и гуманитарии. «В 2013 году считалось, что айтишникам повезло: они могли уехать работать в Америку… Теперь айтишник может получать в 3-4 раза больше, чем в среднем по Беларуси, — и это уже в начале карьеры», — говорит Геннадий Шупенько*. Он пришел в IT с госпредприятия и с 2016 года работает в крупной аутсорсинговой компании. «Постепенно сложилось мнение, что можно зарабатывать большие деньги и в Беларуси. Не надо уезжать. Ты просто офисный клерк, и тебе нормально платят». 

У айтишников в Беларуси сложилась репутация отдельной социальной группы: богатые, стильные, современные молодые люди. Считалось, что они готовы тратить деньги внутри страны и тем самым финансировать сферу развлечений, строительство нового жилья и страховую медицину.

IT-сектор в Беларуси быстро рос: в 2019 году его доля в ВВП была 6,5%. Это ненамного меньше, чем доля традиционного для страны лесного или сельского хозяйства. К 2022–2023 годам министерство экономики ожидало рост доли IT-сектора до 10% ВВП. 

Ожидания не оправдались. Сначала случилась пандемия, затем — массовые протесты 2020–2021 годов, в которых многие айтишники активно участвовали. Повлияло и вторжение России в Украину. 

В итоге доля IT-сектора в ВВП в первом квартале 2022 года составила 8,1%. При этом IT остались единственной отраслью, доля которой в ВВП страны продолжает расти. Но, как отмечают специалисты из Центра экономических исследований BEROC, уже не так стремительно, как раньше.

Как и почему изменился IT-сектор в Беларуси

2020 год стал отправной точкой для процессов, которые изменили IT-бизнес: случились пандемия коронавируса с переформатированием рынка труда, президентские выборы в Беларуси и последовавшие за ними протесты.

Во время пандемии активисты из IT-сферы закрывали вопросы, с которыми не справилось государство: информировали людей, собирали деньги и средства защиты для больниц. 

Во время президентской кампании айтишники помогли организовать альтернативный подсчет голосов и создали платформу «Голос», которая показала наличие фальсификаций. Приложение «Марш» координировало протестующих. Работники и владельцы IT-компаний помогали разочаровавшимся силовикам уйти в IT и собрали более 2 миллионов долларов на помощь пострадавшим от репрессий.

Отдельно нужно сказать про технических специалистов, которые объединились под названием «Киберпартизаны» и с 2020 года противостоят Лукашенко. Они взламывали государственные сайты и публиковали служебную информацию силовиков. Сейчас в группу входит около 60 человек, они занимаются разработкой и поддержкой «партизанского» Telegram. Также «Киберпартизаны» активно участвовали в «рельсовой войне», когда беларусы пытались не пустить российскую технику в Украину через территорию страны. 

IT-сообщество сыграло роль в протестах не только через свои структуры, но и на индивидуальном уровне — многие вышли на митинги лично. «Айтишники и ИП были в авангарде протестов в 2020 году. Я собственными руками создавал ПВТ, поддержал развитие ИП. И почему они вывалились на улицы?», — недоумевал Лукашенко. 

Многих из них избивали, задерживали и арестовывали. История проектного менеджера Виталия Ярощика* в чем-то типична. С 10 августа 2020 года он провел несколько суток в изоляторе на Окрестина, где людей пытали. Потом было несколько судов по административным статьям. Его счета заморозили из-за пожертвований на оплату штрафов репрессированных через фонд BY_help, а Виталия сделали свидетелем по уголовному делу фонда. Поначалу он скрывался, а в 2021 году уехал из страны. Все это сильно сказалось на работе: «Моя производительность упала процентов на 80. С конца апреля и по август 2021 года я толком не работал. Потребовался почти год, чтобы переехать и восстановиться», — говорит Виталий.

Уезжали и отдельные люди, и целые компании. Одним из первых, после ареста топ-менеджеров, за пределы страны переместился стартап PandaDoc. «Невозможно вести инновационный бизнес в стране, в которой твоих сотрудников могут в любой момент взять в заложники», — откровенно говорит Никита Микадо, основатель PandaDoc.

Беларусь методично теряет пункты в рейтингах стартап-экосистем по миру и в регионе. Ситуация усугубилась с началом полномасштабной войны в Украине. Уехало еще больше людей, главными причинами стали страх боевых действий и мобилизации в Беларуси. Количество польских IT-виз в мае 2022 года превысило количество гуманитарных.

Большинство компаний хочет релоцировать хотя бы часть команды. Опрос почти двух сотен компаний в апреле 2022 года показал, что таких бизнесов 74%. В ноябре 2021 года их было 52%. Доля компаний со штаб-квартирой в Минске составила 57% (было — 68%).

«Война спровоцировала вторую волну отъездов. Мой знакомый не уехал, даже когда на него завели уголовное дело за протесты. Но с началом войны сказал, что ничего хорошего тут не будет... Сейчас он в Польше, — рассказывает айтишник Андрей*, тестировщик из среднего размера аутсорсинговой компании. — Была волна краткосрочной миграции — люди уехали на эмоциях «хоть куда», потом вернулись, но часть готовится к постоянной релокации». 

Сам Андрей остается в Беларуси из-за семьи и детей. 

Другой пример — рендер-программистка Майя* из компании Wargaming. Майя в IT полтора года и планирует переезд в ЕС, потому что ситуация в Беларуси ее страшит. «Пугают фразы в духе “нужно взяться за айти-сектор”. Ходят слухи о подготовке закона, ограничивающего выезд граждан, среди них могут оказаться и работники IT-сферы. Мы хотим зарабатывать и жить на свободе», — говорит она. 

Вот красноречивые цифры: чистый отток кадров из беларуского IT-сектора только за семь месяцев 2022 года составил более 10 тысяч человек.

Куда переезжает белaруский ІТ-сектор 

Компании увозят свои офисы в Польшу, Литву, Эстонию, Грузию, Узбекистан, Казахстан и другие страны. Среди них — такие гиганты, как EPAM, IBA, Wargaming, A1Q1, стартапы Flo и Wannaby и многие другие.

Учитывая огромный спрос на IT-специалистов, соседние страны часто помогают им с переездом. В Украине упростили айтишникам сложную процедуру получения ВНЖ. Туда уехали сотни, если не тысячи беларусов. С началом войны многие релоцировались снова. 

Польша в сентябре 2020 года начала выдавать рабочие визы по программе Poland.Business Harbour (PBH) специалистам из IТ-сектора, которые хотели уехать из Беларуси. В результате, по данным польского МИД на август 2022 года, более 44 тысяч беларусов получили визы PBH для релокации специалистов и семей.

В Литве и Латвии начали открывать офисы беларуских компаний. В Министерстве экономики и инноваций Литвы в марте 2022 года шли переговоры о релокации с 60 компаниями, в основном — беларускими. 

А что же те, кто остался? 

«По нашим наблюдениям, ІТ-компании сохраняют юрлица и центры разработки в Беларуси, но в ряде случаев релоцируют топ-менеджмент и сотрудников. Основанием для полной релокации может стать отказ всех западных клиентов от сотрудничества и отмена льгот для резидентов ПВТ», — говорит Елизавета Капитанова, руководитель сообщества Belarus IT Companies Club. 

Иностранные заказчики отказываются работать с компаниями внутри Беларуси из-за высоких рисков, начиная от возможных арестов сотрудников и заканчивая санкциями. В частности, из-за санкций в направлении Беларуси ограничены денежные потоки, а финансовая система стала менее стабильной. На практике это может выглядеть и как банальный запрет на доступ к проекту с территории страны. 

Отрасль от этого страдает, и власти пытаются ее сохранить, ориентировать айтишников на внутренний рынок. 

Некоторым бизнесам подходят условия работы в Беларуси: «Уровень рисков не отличается от других стран, они приемлемы. С каждым днем законы становятся адекватней, упрощаются административные процедуры. Единственное, что не поменялось, — сложно чего-то добиться, если возникают нестыковки с госорганами, — считает Дмитрий Нор, директор небольшой компании по веб-разработке SkySoft. — У нас условия для бизнеса всегда были неплохие. Есть такой нюанс — стали требовать исполнения законодательства и уплаты налогов. Раньше было не так строго, и те, кто не готов, могут сейчас закрываться».

Что будет с беларуским IT-сектором?

«Ближайшее будущее Беларуси как места для ведения бизнеса крайне печально», — сказал в интервью в марте 2022 года предприниматель и венчурный инвестор Юрий Мельничек, создатель приложения Maps.me. 

В этом контексте Юрий рассуждает о Парке высоких технологий: его налоговая привлекательность падает. Хотя многие компании все же остаются резидентами, в ПВТ входит более 1000 компаний. 

Что Беларусь теряет, кроме денег? Человеческий капитал: из страны уезжают лучшие специалисты, отмечают в IT-компаниях. «Статус кво Беларуси — неперспективное и нестабильное место. Жаль начинающих — меньше возможностей, условия хуже. На рынке осталось мало адекватных организаций. Будущее беларуского IT подорвано, и на данный момент кажется, что безвозвратно», — считает Илья*, который работает с 2019 года в IT как программист и менеджер в филиале крупной российской компании.

Ценность уезжающих не только в их профессиональных качествах, уверена Ирина Марчук*, главная специалистка по коммуникациям в беларуской аутсорсинговой IT-компании. 

«Это люди, которые очень много вложили в свое образование и развитие. Люди думающие, передовой отряд бизнеса и общества в Беларуси», — говорит она.

Выехало уже около 40% айтишников, а еще 25% опрошенных планируют переезд, по данным опроса 5175 человек, который летом 2022 года провела редакция специализированного медиа Devby. При этом беларусы работают над тем, чтобы объединяться за границей, создавать бизнес-диаспору, которая после смены власти могла бы вернуться в Беларусь. 

«Какие сейчас тенденции? Все уезжают из Беларуси и выводят активы, — говорит Ярослав Лихачевский, сооснователь стартапа Deepdee и один из основателей фонда BYSOL, который поддерживает пострадавших от репрессий. — Продуктовое направление (стартапы, делающие собственный продукт. — Авт.) уничтожено, никто в здравом уме сейчас не инвестирует в беларускую компанию. Аутсорсинг тоже, многие клиенты не готовы работать с командами внутри Беларуси. Беларуское IT сейчас, как и культура, журналистика, общественная жизнь, будет восстанавливаться и развиваться за границей. Вопрос в том, сохраним ли мы комьюнити или растворимся в новых странах».

* изменены или сокращены имена героев публикации, которые живут в Беларуси или опасаются за безопасность родственников.

Опубликовано: 15.09.2022