<p>Weiterleitung zum Special ... Falls die automatische Weiterleitung nicht funktioniert, bitte <a href="https://war.dekoder.org/uk/u-blokadi">hier</a> klicken.</p> <script>window.location.replace("https://war.dekoder.org/uk/u-blokadi");</script>
23 августа 1939 года самолет министра иностранных дел Германии приземлился в Москве. Иоахим фон Риббентроп с большой неохотой прервал летний отдых в Зальцбурге для подписания договора, c которым, как ему казалось, все было и так совершенно ясно. К тому же, после срыва франко-британских переговоров в Москве ему ничто больше не угрожало. Зачем же такие сложности?
Однако Сталину дело отнюдь не казалось решенным. Он требовал приезда Риббентропа в Москву, чтобы тот, как спешно заверил Гитлер, смог «в кратчайшие сроки основательно прояснить суть дополнительного протокола, желаемого Правительством СССР». После семичасовых напряженных переговоров стороны разработали Секретный дополнительный протокол: в нем Германия и Советский Союз договаривались о разделе Польши и Восточной Европы, включая Финляндию. Еще четырьмя часами позже Риббентроп и сталинский нарком иностранных дел Вячеслав Молотов подписали пакт о ненападении между Германией и СССР. Тем самым дорога ко Второй мировой войне в Европе была открыта.
Спустя несколько дней, 1 сентября, вермахт вторгся на территорию Польши, а 17 сентября с востока подошла Красная Армия. Первые 22 месяца Второй мировой войны Третий рейх и Советский Союз выступали союзниками, силовым путем делившими между собой европейский континент. К моменту, когда почти через два года, 22 июня 1941 года, пакт был нарушен, территория, которой владел Гитлер, увеличилась на 800 тысяч квадратных километров, а Сталин расширил свою империю в западном и юго-восточном направлении на 422 тысячи квадратных километра. И все же, вопреки утверждениям нацистской пропаганды и самого Риббентропа, чувствовавшего себя в Москве якобы «словно среди партийных товарищей», Гитлер со Сталиным никогда не были закадывчными друзьями. Сопровождавшееся постоянным недоверием и взаимным скепсисом, заключение пакта Гитлера-Сталина преследовало явные геополитические интересы, которые для Гитлера – в меньшей степени, для Сталина же – неизменно, превалировали над идеологическими побуждениями. Эти интересы территориальной экспансии и были закреплены в пресловутом дополнительном протоколе. Вплоть до эпохи горбачевских реформ 1980-х годов Советский Союз решительно отрицал существование Секретного протокола.
Закрепленный Секретным протоколом раздел Польши был первой целью, достигнутой Германией и СССР. На помощь стране, которую Молотов до этого цинично обозвал «уродливым детищем Версальского договора», не поспешили осенью 1939 года – несмотря на заявленные обязательства – ни Великобритания, ни Франция. Гитлер и Сталин установили на оккупированной территории режим жесточайшего насилия и террора. Немцы превратили так называемое Генерал-губернаторство в «cборный резервуар», куда стекались тысячи депортированных евреев и поляков. Здесь, в Генерал-губернаторстве, и начался Холокост – массовое уничтожение европейских евреев. И в то же время Сталин, жестокими методами, проводил советизацию завоеванных областей. Западная Беларусь и Западная Украина отныне принадлежали его империи.
Оба диктаторских режима совершали чудовищные военные преступления и массовые убийства. Весной 1940-го немецкие захватчики организовали так называемую Чрезвычайную акцию по умиротворению («АБ-акцию»), в ходе которой были схвачены и убиты тысячи реальных и мнимых участников польского сопротивления. И примерно тогда же команды НКВД убили в ходе печально известных Катынских массовых расстрелов более 20 тысяч польских офицеров.
К числу забытых страниц истории пакта Гитлера-Сталина принадлежит тот факт, что исполнители террора действовали не только независимо друг от друга, но нередко и сообща, по совместному плану. Эсэсовцы и высокопоставленные зачастую офицеры НКВД не раз встречались и обменивались визитами в оккупированных областях. Так, в декабре 1939 года они обсуждали действия по подавлению польского сопротивления и координировали масштабные акции переселения, а в 1940 году утвердили Германо-советскую комиссию по делам беженцев, в задачу которой входило, среди прочего, пресечение людских потоков.
Катастрофические последствия пакта Гитлера-Сталина не ограничились Польшей. На высшей точке своего существования, весной 1940 года, данный союз создал условия для гитлеровских «блицкригов» в Западной Европе. Масштабные экономические поставки из Советского Союза обеспечивали германскую военную машинерию необходимым cырьем, таким как нефть и железо. Германия же взамен, на основе обширного экономического соглашения, заключенного в феврале, посылала на восток заводское и промышленное оборудование. Вступлением немцев в Париж и капитуляцией Франции в июне 1940 года нацистская политика экспансии в Западной Европе достигла своего апогея. Не будь пакта Гитлера-Сталина, это было бы невозможно.
Легкие, на первый взгляд, победы немцев в то же время наметили поворот в истории союза Германии и СССР. Сталин следил за ними с возрастающим недоверием и тревогой. Чтобы обеспечить себе долю «добычи», он оккупировал балтийские государства: Эстонию, Латвию и Литву, — с трудом сохранившие после 1939 года свой суверенитет. «А им деваться было некуда, – десятилетиями позже признавался Молотов. – Надо же как-то обезопасить себя. Когда мы предъявили требования… Надо принимать меры вовремя, иначе будет поздно. Они жались туда-сюда, […] колебались, но все же должны были решиться. А нам нужна была Прибалтика».
Когда затем Советский Союз заявил о своих претензиях на Бессарабию и Северную Буковину, существующий альянс затрещал по всем швам. Ведь Германия и сама была неравнодушна к этим землям, принадлежавшим Румынии: в рамках своих экономических планов в Юго-Восточной Европе нацистский режим нуждалась в поддержке Бухареста, чтобы воспользоваться его нефтяными месторождениями и сельскохозяйскими ресурсами. Кризис с Бессарабией Сталин решил в свою пользу. В дальнейшем никакие уверения в дружбе уже не могли замазать глубокие трещины в союзе Германии и СССР. И ранней осенью 1940 года обе державы подыскивали себе новых партнеров. Сталин принял в Москве посла по особым поручениям, отправленного из Лондона. Гитлер 27 сентября подписал в рейхсканцелярии Тройственный пакт между Германским рейхом, Италией и Японией, создав ось Берлин-Рим-Токио.
Визит советского наркома иностранных дел в германскую столицу в ноябре 1940 года считается обычно последней попыткой достичь взаимопонимания и вдохнуть новую жизнь в пакт Гитлера-Сталина. При этом Гитлер уже принял решение о войне против СССР. Вовсю готовилось наступление, руководство вермахта было должным образом проинструктировано; еще летом состоялась переброска воинских частей с запада на восток и в Финляндию, что дало Москве существенный повод для беспокойства.
На этом фоне Гитлер пытался втянуть своего союзника в конфликт с Великобританией в Азии, создав таким образом для СССР потенциальные условия для войны на два фронта. В качестве компенсации за отказ от территориальных претензий в отношении Финляндии и Юго-Восточной Европы Гитлер предложил Советскому Союзу Индию – «примитивный ход», легко разгаданный Молотовым. То упорство, с которым Сталин настаивал на Финляндии (его притязания были закреплены в Секретном дополнительном протоколе и признаны немцами), укрепляло Гитлера в его антибольшевизме, от которого он никогда не отказывался, лишь на время отодвинув их на задний план. Гитлер, с его чувством превосходства по отношению к идеологическому противнику, никогда бы не смог относиться к СССР как к равному партнеру, видя в нем лишь неполноценного помощника. 18 декабря 1940 года Гитлер продиктовал Директиву № 21, дав приказ о нападении на Советский Союз. Согласно этой Директиве, вермахт должен был быть готов к началу наступления к 15 мая 1941 года.
История пакта Гитлера-Сталина закончилась 22 июня 1941 года. Годы спустя, в разгар холодной войны, Сталин сожалел о нарушенном договоре, восклицая, по словам его дочери Светланы: «Вместе с немцами мы были бы непобедимы!» Возможно, он хотел сказать, непобедимы, не начни Германия войну с Советским Союзом. Гитлер страстно хотел изгнать Сталина из Европы, пойти крестовым походом против большевизма. Этот поход он провел в виде страшной войны на уничтожение СССР. Союзники превратились в заклятых врагов, которые могли опереться на давние идеологические разногласия. Сталин предпочел бы обойтись без этой войны. Против территориальных завоеваний он, впрочем, не возражал. Но Гитлер к войне стремился сознательно – к войне, которая в мае 1945 года, после немыслимых страданий и миллионов убитых, завершилась поражением Третьего рейха.
Первые 22 месяца Второй мировой войны в Европе проходили под знаком союза нацистской Германии и СССР. Несмотря на свое колоссальное историческое значение, они часто кажутся прелюдией, вступительной увертюрой к «подлинной» войне, которая, как утверждается во многих исторических нарративах, развернулась лишь с началом ожесточенной борьбы между гитлеровским Третьим рейхом и сталинским СССР. Говоря о конечных целях, мировую войну сводят к тому моменту, когда решающий бой между национал-социализмом и сталинизмом должен был придать смысл всему насилию, творившемуся в век борьбы идеологий. Военное противостояние между Гитлером и Сталиным выразило глобальное противоречие первой половины XX века и служило для современников, а также их потомков безопасной зоной памяти о войне, в то время как история пакта Гитлера-Сталина по-прежнему вызывает весьма ощутимый дискомфорт.
Историческая роль, которую пакт Гитлера-Сталина сыграл в ходе Второй мировой войны, по-прежнему остается недооцененной. В контексте истории Третьего рейха пакт не привлекает к себе внимания, считаясь лишь тактическим ходом, позволившим Гитлеру напасть на Польшу, ровным счетом ничего не меняя в намерении разгромить СССР. В советском прочтении он оценивается как попытка Сталина оттянуть якобы неизбежное нападение; такую интерпретацию в 1941 году пустил в оборот сам Сталин.
Трактовка, популярная в 1990-е годы, перенесла акценты на геополитический раздел Восточной Европы, закрепленный в Секретном дополнительном протоколе. Для национального самоопределения восточноевропейских государств, выделившихся из советской империи, дебаты вокруг исторического значения тех событий имели большое значение. Отношение к пакту определило в то время всю полемику по вопросу об общей исторической памяти Европы.
В требованиях в равной мере признать жертв сталинского и нацистского террора, а также найти пакту место в европейской исторической памяти, порой ошибочно усматривали попытку отрицать исключительность Холокоста. На самом деле речь шла о том, чтобы критически переосмыслить западноцентричное понимание истории, упускающее из виду глобальную трагедию, пережитую в XX веке Восточной Европой. То, что резко прозвучавшие тогда голоса усилили впечатление, будто пакт Гитлера-Сталина – дело сугубо восточноевропейское, следует отнести к результатам работы по осмыслению истории, проделанной за десятилетия после конца холодной войны. И даже введение Европейского дня памяти жертв нацизма и сталинизма 23 августа в этом смысле пока мало что изменило.
