Насколько стабильны и влиятельны традиционные СМИ в Германии, достаточно красноречиво иллюстрирует тот факт, что, когда в Европе в период пандемии начало резко снижаться число читателей газет (с 26% населения в 2019 году до 21% в 2022-м), среди немцев этот показатель оказался на уровне 30%.
Между тем на этом фоне существует и заметно расширяется также «микрокосм» так называемых альтернативных медиа, которые присутствуют только в интернете и порой набирают до нескольких миллионов просмотров в месяц. От большинства новых краудфандинговых журналистских платформ, которые появились в последние годы и живут благодаря финансированию своих читателей и грантам, они отличаются тем, что их контент почти всегда общедоступен, а схема финансирования, напротив, непрозрачна. Сами себя такие медиа часто позиционируют как разоблачители «мифов», которые якобы распространяют традиционные СМИ. На практике это нередко сводится к отрицанию климатического кризиса, критике гендерного равноправия — и поддержке кремлевских внешнеполитических нарративов. НАТО вынудило Россию начать войну, власть в Украине захватили неонацисты, американцы строили там тайные биолаборатории — найти такие заголовки по-немецки не составит труда.
дekoder поговорил с Аристой Безелер, работающей на кафедре политической коммуникации в Восточной Европе и на постсоветском пространстве университета Пассау, о том, как подобного рода издания связаны с Кремлем — и кто их читает в Германии.
Немецкая версия
Подписывайтесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропустить ничего из главных новостей и самых важных дискуссий, идущих в Германии и Европе.
Демонстрация, организованная магазином Compact совместно с «Альтернативой для Германии» в Мюнхене в феврале 2023 года / Фото © Sachelle Babbar/IMAGO/ZUMA Wire
dekoder: «Альтернативные медиа» — это какие?
Ариста Безелер: Я придерживаюсь недавнего определения из статьи [Кристофера] Холта, [Устад] Фигеншоу и [Лены] Фришлих: альтернативными следует называть те СМИ, которые явным образом позиционируют себя вне мейнстрима. Это может проявляться и в отношении к ключевым общественным проблемам, но может — и в чисто формальных аспектах, таких как организационная структура, способы финансирования или иерархическое устройство редакции.
— Согласно социологическим опросам, 53 миллиона немцев регулярно потребляют новости. Какова аудитория альтернативных СМИ?
— Сложно сказать, поскольку количество просмотров на альтернативных платформах сильно варьирует от месяца к месяцу. Иногда материал становится популярным, его активно шерят, и он распространяется по всему альтернативному сообществу. За месяц может набраться миллион просмотров, но уже в следующем — опять будет несколько десятков тысяч. В отличие от традиционных СМИ, альтернативные медиа очень активны в социальных сетях: для них это и способ найти новых читателей, и площадка для публикации своих материалов. У некоторых даже нет собственного сайта, не то что печатной версии. Как правило, такие издания читают не вместо традиционных газет, особенно региональных, а в дополнение к ним. Этому способствует и тот факт, что большая часть их материалов публикуется в открытом доступе. А финансирование осуществляется с помощью пожертвований или онлайн-продаж. В своем исследовании ежемесячного охвата подобных сайтов я опираюсь на данные Similarweb. В случае с социальными сетями представление об охвате дает количество подписчиков.
Данные на 14 июня 2022 года. Месячный охват сайта по данным Similarweb, а также количество подписчиков в различных социальных сетях. Источники: Beseler, Toepfl
— Что характерно для таких платформ?
— Многие из них оставляют впечатление сугубо частной инициативы одного человека, регулярно приглашающего разных авторов опубликовать что-нибудь на своем сайте. Часто эти сайты похожи на личный блог или дневник с мнениями по разным вопросам. У аудитории, конечно же, создается ощущение непосредственного контакта с автором, хотя сомнительно, что вся работа по поддержанию такого медиа под силу одному-единственному человеку. Еще одна общая черта авторов таких сайтов в том, что все они позиционируют себя как правдоискатели, чье мнение неподконтрольно государству.
— Многие подобные порталы отличаются крайне пропутинскими взглядами и оправдывают нападение России на Украину. Есть ли у них прямая связь с Россией?
— Такая связь может быть трех видов: организационная, медийная и личная. Наиболее часто встречается связь через медийный продукт, то есть через перепосты, рекламу, гостевые материалы и выступления. Затем следует организационное взаимодействие, то есть прямая поддержка какого-либо сайта из источников, близких к Кремлю. Из материалов СМИ, например, известно, что издание Compact связан с российским пропагандистским Институтом демократии и сотрудничества. Кроме того, главный редактор Compact Юрген Эльзессер часто выступает на российских телеканалах, а ранее сотрудничал с RT. Флориан Варвег, бывший главный онлайн-редактор RT Deutsch, сейчас работает редактором в NachDenkSeiten. В целом можно сказать, что и через личные контакты связь с Кремлем в немецкоязычных альтернативных СМИ очень тесная.
— Эти альтернативные СМИ поддерживают абсолютно все, за что выступает Россия? Можно считать их просто дополнением к кремлевской пропаганде, или по каким-то вопросам они все же расходятся?
— Это очень сильно зависит от темы. Например, когда речь заходит об использовании феминитивов в языке, альтернативные СМИ рады поддержать «традиционные ценности». Здесь по содержанию кремлевская пропаганда и альтернативные СМИ во многом совпадают. Кремль опирается на идеологию неприятия прогрессивных ценностей: в «загнивающей гейропе» царят лицемерие, ложь и так далее. Нечто похожее можно найти и в альтернативных СМИ: там тоже критикуют экологическую повестку, равенство полов и, в целом, отпевают западный мир. Пересекаются они также в своей борьбе с так называемым истеблишментом, в антиамериканизме и распространении разнообразных конспирологических нарративов.
— Почему альтернативные СМИ сотрудничают с Кремлем? Дело в общей идеологии или все же в деньгах?
— Вероятно, их сотрудничество с Кремлем — это все же прагматичный расчет. Дело тут в основном в финансовых вопросах, а не в том, что они большие друзья России. Просто некоторые темы хорошо воспринимаются публикой и приносят клики. Альтернативные СМИ отлично взаимодействуют и снабжают друг друга материалами, образуя свой собственный микрокосмос. В свою очередь, Кремлю невыгодно, чтобы эти СМИ были связаны с Россией напрямую. Так кремлевская пропаганда в Германии становится более правдоподобной.
— Значит, близость альтернативных СМИ к Кремлю — это, скорее, оппортунизм, чем идеология. Можно ли сказать то же самое и об аудитории этих СМИ?
— Можно предположить, что оба варианта верны; возможно, читатели альтернативных СМИ рассуждают так: «Они там все делают неправильно, лучше бы и у нас был такой сильный лидер, как Путин. Он бы точно не стал вводить ограничение скорости на дорогах и принуждать к использованию феминитивов». Люди, придерживающиеся более традиционных взглядов и консервативных ценностей, порой считают, что из-за либеральных свобод, подобных однополым бракам, или социальных достижений, таких как социальное государство, жить в Германии становится только хуже. Подобные нарративы пользуются популярностью в основном у людей правых взглядов, но и представители крайне левых течений могут поддерживать Россию — как в случае с Сарой Вагенкнехт. Часто срабатывает принцип «враг моего врага — мой друг». Кроме того, все, кто критически относятся к США, видят в России удобного союзника. Такие люди не находят отражения своих «критических» взглядов в традиционных СМИ, поэтому обращаются к тому, что считают подходящей альтернативой. А еще, вероятно, им просто надоедает снова и снова читать одни и те же мысли по определенным темам.
— Кажется, правый и левый край политического спектра сходятся в своих представлениях о России. Получается, что «теория подковы» работает?
— Авторы таких СМИ понимают, что могут примкнуть к обоим концам политического спектра. Тот же Кен Йебсен, например, будучи активистом современного «квефронта», распространяет как очень левые, так и крайне правые нарративы. Он приглашает на свои мероприятия представителей партии «Левые», хотя при этом активно агитирует против электромобилей и утверждает, что нынешние демонстрации против правого экстремизма были «срежиссированы сверху». Смесь левых и правых идей можно обнаружить и у Вагенкнехт.
— Судя по всему, риторика Вагенкнехт хорошо воспринимается даже некоторыми представителями среднего класса. Альтернативные СМИ тоже находят отклик у широких слоев населения?
— Да, безусловно. Хватает «Отто Среднестатистических», считающих, что у них центристские взгляды. Они бывают недовольны тем, что видят изо дня в день: цены растут, жизнь усложняется, они не чувствуют, что к ним прислушиваются, или же им просто не нравится, куда движется современная политика. Пропагандистские СМИ используют это недовольство для разжигания ненависти. Но воззрения этого среднестатистического читателя нестабильны, поэтому пропагандистам постоянно приходится реагировать на новые проблемы с помощью старого рессентимента, чтобы сохранить нужную динамику. Я не согласна с тезисом о том, что конспирологической риторике подвержены в основном необразованные люди. Даже высокообразованные люди попадают под ее влияние. Среди так называемых «кверденкеров» и в партии АдГ есть люди с кандидатскими степенями и даже профессора. Моя актуальная гипотеза заключается в том, что они считают себя выше происходящего и уверены, что только им удается «видеть насквозь», что за этим стоит.
— Как можно уменьшить привлекательность подобных сайтов?
— Самое важное — это просветительская работа. Предварительное информирование (prebunking) — один из самых успешных способов борьбы с дезинформацией. Можно заранее предупреждать людей о тех или иных пропагандистских нарративах и объяснять, почему это именно пропаганда и в чем цель ее распространения. Столкнувшись после такого объяснения с теми же нарративами «в реальной жизни», люди, скорее всего, уже смогут распознать и узнать их: «Ага, этому сайту доверять нельзя, ведь он финансируется Россией».
Также важно обеспечить прозрачность СМИ. Сегодня нужно очень постараться, чтобы понять, как вообще работает вся эта система альтернативных медиа и насколько велико там влияние России. Это важно донести прежде всего до очень небольшой группы людей, которые ничем кроме альтернативных медиа не пользуются и информация от традиционных СМИ до которых не доходит вовсе. Важно реинтегрировать этих людей в общество. Нельзя просто сказать: «Вот эти — в шапочках из фольги — окончательно потеряны, тут уже ничего не поделать». Такие люди испытывают серьезный страх, экзистенциальную тревогу за свое будущее, и чувствуют, что общество от них отвернулось. Пропаганда служит им прибежищем, потому что дает утешение.
