Победа на выборах в Национальный совет, состоявшихся 30 сентября 2024 года, стала самым большим успехом Австрийской партии свободы (АПС) за всю ее вот уже почти семидесятилетнюю историю. В 1955 году среди ее основателей были недавние функционеры национал-социалистического режима и бывшие офицеры СС. За несколько десятилетий она проделала впечатляющий путь от маргинальной политической силы до одной из утвердившихся партий, с которой несколько раз заключала коалиционные соглашения респектабельная Народная партия. Когда в 1999 году такое произошло впервые, это вызвало скандал общеевропейского уровня — вплоть до того, что страны Евросоюза на несколько месяцев резко ограничили контакты с Австрией, фактически объявив властям бойкот. С тех пор Партия свободы входила в правительство еще дважды — без каких-либо международных последствий.
Но даже на этом фоне нынешний результат партии, безусловно, выделяется. И не только тем, что благодаря своей победе крайне правые впервые могут претендовать на роль старших партнеров по коалиции, но и тем, в каких обстоятельствах эта победа была достигнута. Пять лет назад, на внеочередных выборах 2019 года, Партия свободы набрала чуть больше 16% голосов — почти на 10 процентных пунктов меньше, чем за два года до этого. Это был непосредственный результат «Ибица-гейта», по итогам которого министрам от Партии свободы пришлось покинуть правительство. Среди них была и Карин Кнайсль — экс-министр иностранных дел, которая танцевала с Владимиром Путиным на своей свадьбе и которая уехала в Россию в 2023-м. Оставшиеся на родине члены партии во главе с ее новым лидером Гербертом Киклем своей позиции тоже не скрывают: в марте прошлого года они покинули зал заседаний Национального совета, когда перед депутатами по видеосвязи выступал Владимир Зеленский.
Сам Кикль тоже был в числе тогдашних отставников — с 2017 по 2019 годы он занимал пост министра внутренних дел Австрии. При нем полиция устроила обыски в штаб-квартире Федерального ведомства по защите конституции, в ходе которых был изъят огромный объем информации — в том числе разведывательных данных, которыми Австрия годами обменивалась со спецслужбами других западных стран. Главная же цель, по данным издания Politico, была информация, которой ведомство располагало в отношении Партии свободы.
Предвыборную кампанию он провел под лозунгами «ремиграции», обещая по списку преследовать политических противников и не давая никаких намеков на смягчение своих позиций. И несмотря на все это Партия свободы получила рекордные 28,9% голосов — на 12,7% больше, чем пять лет назад. Разумеется, за успехами австрийских крайне правых внимательно следят в «Альтернативе для Германии», которая имеет с Партией свободы тесные связи.
При этом все еще далеко не факт, что в итоге Партия свободы будет формировать правительство: расклад сил в новом парламенте оставляет множество возможностей для коалиции и без нее. Но в правящей сейчас Народной партии уже заявили, что именно крайне правые, получив самую большую долю депутатских мест, должны первыми начать коалиционные переговоры.
Швейцарская газета NZZ рассказывает о феномене Кикля, который долгое время находился в тени других, более ярких лидеров Партии свободы, а теперь добился исторической победы.
Подписывайтесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропустить ничего из главных новостей и самых важных дискуссий, идущих в Германии и Европе. Это по-прежнему безопасно для всех, включая граждан России и Беларуси.
Герберт Кикль вместе с соратниками отмечает победу Партии свободы на парламентских выборах. Вена, 29 сентября 2024 года / Фотография © IMAGO / photonews.at
«Герберт, Герберт, Герберт», — скандирует толпа. Многие выхватили телефоны и вскочили на скамейки, другие размахивают красно-бело-красными флажками [в цвета австрийского флага] или плакатами с надписью «Кикль, кто, если не он?» В выставочном зале города Граца лидер АПС прикладывает руку к сердцу, слегка кланяется и машет своим товарищам по партии. Тем вечером они должны были принять присягу перед последним рывком избирательной кампании, по итогам которой Партия свободы одержала победу.
Ведущая мероприятия приглашает Кикля на сцену, называя его «нашим будущим народным канцлером». Это сознательная провокация. Национал-социалистическая пропаганда когда-то придумала это определение для Адольфа Гитлера, только после прихода к власти он велел называть себя фюрером. Партия свободы, тем не менее, отрицает эту связь. Мол, Леопольд Фигль, первый федеральный канцлер второй республики, также использовал это словосочетание.
И Герберт Кикль вовсю тиражирует его — несмотря на возмущение, которое оно вызывает, или даже именно из-за него. Он использует его в качестве доменного имени своего веб-сайта, а его портрет красуется на значках, на жилетах партийных функционеров и на автомобиле, припаркованном перед выставочным залом. «Сначала народ, потом канцлер. Вот что такое народный канцлер», — незамысловато объяснял лидер АПС в своей речи в Граце. Гласит же, мол, первая статья конституции, что право исходит от народа. И не надо, значит, никому ничего бояться.
«Мы бы просто сделали это»
Это высказывание очень типично для Герберта Кикля. То, что для других было бы нарушением табу, он часто произносит так беззаботно, будто это нечто само собой разумеющееся. «Конечно, нам нужна ремиграция», — кричит он, например, со сцены в Граце, повторяя это слово с ударением на каждом слоге: «Ре-ми-гра-ция». Но депортация — это же самый дорогой и сложный вариант. Лучше вообще не допускать в страну «понаехавших», — воинственно прикрикивает Кикль, сжатые кулаки которого не оставляют сомнений в неотвратимости решения. Под его руководством Австрия больше не будет принимать заявления на убежища, обещает он собравшимся в зале сторонникам. «Мы не несем ответственность за этих людей из Сирии, Афганистана или Сомали».
Кикль отмахивается от возражений, что полный запрет на предоставление убежища противоречит европейскому законодательству. «Мы просто сделали бы это», — спокойно и уверенно сказал он в эфире телеканала ORF, повторив: «просто сделали бы». Согласно нынешней предвыборной программе, предоставление убежища должно быть приостановлено чрезвычайным законом.
Так же непринужденно Кикль рассуждает о так называемом «великом замещении», о своем проскрипционном списке, в который входит в том числе действующий федеральный канцлер, или о сошедшем с ума Евросоюзе. Недавно он назвал почетных гостей Зальцбургского фестиваля «тусовкой недоразвитых».
Лидер АПС, похоже, наслаждается тем запрограммированным впечатлением, которое производят его слова на СМИ и политических оппонентов. Его предшественники извинялись за срывы — он же никогда не отступает, а наоборот, высказывается с удвоенным напором. Когда в прошлом году молодежное отделение Партии свободы шокировало СМИ видеороликом с изображениями крайне правого толка и инсценировкой «балкона Гитлера» в венском Хофбурге, он даже не попытался снизить эффект, а наоборот, назвал поделку великолепной.
Эта агрессивность долгое время мешала политической карьере Кикля в Австрии, которая гордится своей способностью к достижению консенсуса. Его наставник Йорг Хайдер, который в конце 1980-х годов заново создал АПС как правую популистскую партию и привел ее в 1999 году к наибольшему до сегодняшнего дня электоральному успеху, намеренно держал его подальше от официальных функций. Он быстро понял, что Кикль был отличным стратегом, но не пользовался популярностью у широкой публики, пишут Гернот Бауэр и Роберт Трейхлер в биографической книге, опубликованной этой весной. Второй влиятельный лидер АПС последних десятилетий, Хайнц-Кристиан Штрахе, демонстрировал то же отношение.
Не вождь, а одиночка
Киклю не хватает шарма Хайдера и свойского обаяния Штрахе. Оба они были одаренными вожаками, которых всегда окружала свита поклонников и журналистов. Кикль же, напротив, недоверчивый одиночка. Он никогда бы не позволил себе дебоширить так, как Штрахе во время той памятной водочной попойки на Ибице. На его светской свадьбе даже не было свидетелей. Бауэр и Трейхлер называют его народным трибуном с коммуникативным расстройством.
В 1995 году Кикль бросил университет и вступил в АПС, то есть его можно назвать одним из ветеранов партии. Но на протяжении десятилетий он все время был в тени — сначала Хайдера, для которого писал речи, а затем Штрахе, чьим стратегом стал. В этой роли Кикль был незаменим для АПС. Он придал ей форму «социально-патриотической партии» и разработал некоторые из ее самых известных лозунгов, таких, например, как «Родина вместо ислама» (нем. диалект Daham statt Islam). Он превратил в поп-звезду политики «ХК» Штрахе, который, несмотря на крайне правое прошлое, в 2017 году стал вице-канцлером.
Однако на самом деле Киклю недостает партийного гена. В отличие от Хайдера и Штрахе, у него нет точек соприкосновения с германскими националистами из среды буршей, и он избегает организуемого этим братством бала выпускников университетов — этого смотра правых сил. И хотя он то и дело щеголяет тем, что учился на философском факультете, тем не менее к выпускникам он не относится. Выходец из рабочей семьи родом из Каринтии, Кикль ближе к избирателям АПС, чем многие функционеры. Поэтому в партии его больше уважают, чем любят, отчасти потому, что по отношению к своим он может быть таким же жестким, как и к чужим.
У того, что именно этот человек, не обладающий ни внутрипартийным влиянием, ни харизмой, смог в 2021 году возглавить партию, есть две основных причины. Во-первых, он стал министром внутренних дел в коалиционном правительстве с Народной партией во главе с Себастьяном Курцем и, следовательно, отвечал за миграционную политику, на которую Партия свободы делает ключевую ставку.
Его пребывание в этой должности запомнилось бесполезной покупкой полицейских лошадей и переименованием двух центров первоначального приема беженцев в «Центры выезда». Однако незаконный полицейский обыск Федерального ведомства по защите конституции имел далекоидущие последствия, в результате чего Австрия по соображениям безопасности была временно отрезана от международного обмена информацией. И хотя при Кикле число предоставленных убежищ сократилось, эта тенденция наметилась еще до него и была общеевропейской.
Тем не менее он воспринимался как единственный член правительства от АПС, представляющий интересы партии. Это впечатление укрепилось, когда после скандала на Ибице Народная партия потребовала отставки не только Штрахе, но и Кикля, который не был замешан в этом деле. АПС не могла согласиться с таким решением, и коалиция распалась. В глазах своих товарищей по партии Кикль оказался своего рода мучеником.
И вдруг политик второго ряда становится звездой
Во-вторых, его популярности способствовала пандемия. После «Ибицы», уже без своего фронтмена Штрахе, АПС пыталась понять, как жить дальше, и потерпела крах на выборах 2019 года. Ограничительные меры против коронавируса, включавшие (так никогда и не реализованную) обязательную вакцинацию, вызвали сопротивление, которое становилось все более радикальным.
Ведущие деятели Партии свободы, такие как ее новый лидер Норберт Хофер, хотели дистанцироваться от противников антиковидных мер. Кикль же, напротив, разжигал протестные настроения и встал во главе движения. Внезапно человек из второго ряда стал звездой, к которой стекались толпы поклонников. Когда Кикль осознал это, он без зазрения совести столкнул Хофера с партийной вершины.
И все же 55-летний политик часто чувствует себя немного неуютно среди окутывающей его народной любви. Когда под музыку «Final Countdown» он входит в зал в Граце в окружении камер и размахивающих флажками партийных знаменитостей, его почти не видно, и выглядит он довольно скованно. В речи, обращенной к «дорогим друзьям», он иногда яростен, иногда насмешлив, но все время чрезвычайно напряжен.
Только позже, когда Кикль позирует для селфи, он выглядит более расслабленным. Перед ограждением образуется большая толпа, людям из которой позволяют подходить к нему по отдельности или небольшими группами. Он пожимает руки, смеется, в дружеском жесте на камеру кладет руку на плечи своих фанатов —пока двое телохранителей, стоящих в непосредственной близости, зорко следят за происходящим. Это контролируемая близость. Трудно представить себе Кикля, непринужденно болтающего с гостями, подобно Хайдеру когда-то в гламурных барах на Вёртерзе или Штрахе на венских дискотеках. Он — неприступный популист.
Но именно Кикль добился того, к чему безуспешно стремились два его гораздо более харизматичных предшественника: первого места на выборах в Национальный совет и легитимной возможности претендовать на пост канцлера. Это привело Австрию к интенсивным дискуссиям о «брандмауэре» против Партии свободы — хотя раньше это слово в таком значении употреблялось лишь изредка.
Вопрос о том, как вести себя с этой партией, обсуждается уже на протяжении десятилетий, но, в отличие от «Альтернативы» в Германии, Партия свободы в Австрии принадлежит к числу утвердившихся. Сейчас она представлена в правительствах трех из девяти федеральных земель и уже трижды добивалась этого на общенациональном уровне. В последний раз это случилось при Курце и продолжалось до «Ибица-гейта» пятилетней давности. Иными словами, партия уже давно стала частью «системы», против которой направлена риторика Кикля.
«Мы оценивали его неверно»
Под руководством Кикля Партия свободы стала радикальнее — как по стилю, так и по требованиям. Предупреждения об угрозе для демократии в случае возвращения партии к власти можно увидеть на первых полосах газет, услышать в выступлениях деятелей культуры и влиятельных представителей общественности. Все остальные политические силы исключают союз с Киклем — в том числе и Народная партия Австрии, которая вместе с ним управляла страной и сделала его министром внутренних дел. Теперь консервативный федеральный канцлер Карл Нехаммер называет его правым экстремистом и конспирологом, который действует безответственно и нагнетает страх. «Мы неверно его оценили», — сказал он в интервью NZZ, отвечая на вопрос о том, что изменилось с 2017 года.
Лидер АПС относится ко всем этим высказываниям с насмешкой. «Боже мой, это такое ретро!» — воскликнул он в Граце, упомянув о «призывах к бойкоту со стороны так называемых знаменитостей». Австрийцы проголосуют так, как посчитают нужным. «Обойдутся как-нибудь без инструкций», — ухмыляется Кикль под смех сидящих в зале. «Нам еще столько предстоит сделать», — подводит он итог 75-минутной речи. Нет-нет, ничего из того, о чем он говорил, нельзя счесть правоэкстремистским или угрожающим демократии. «Я считаю это вполне нормальным», — уверяет Кикль.
