Даже делая провокационные заявления по адресу европейских союзников и Канады, избранный президент США Дональд Трамп подчеркивает, что его главным противником был и остается Китай. Консервативные идеологи Республиканской партии, как минимум, во время первого президентского срока Трампа (то есть уже после аннексии Крыма, но до полномасштабного российского вторжения в Украину) нередко писали, что целью американской внешней политики должен стать разрыв российско-китайского альянса, с тем чтобы перетянуть РФ на свою сторону. Тогда, впрочем, администрация Трампа к этому даже не приблизилась.
Европа, и Германия в частности, в сложном положении. С одной стороны, ведущие немецкие партии в своих предвыборных программах называют Китай конкурентом и даже — СДПГ — «системным противником». С другой, ни одна из них не может отрицать значимость экономического сотрудничества с КНР. Восемь лет подряд эта страна остается крупнейшим торговым партнером Германии, а заградительные пошлины, которые Трамп грозит ввести против китайских товаров, грозят ударить и по немецким поставщикам комплектующих и владельцам производства в Китае. В то же время проигрыш конкуренции китайским производителям уже привел к беспрецедентным проблемам в автоиндустрии Германии.
Тесное сотрудничество России и Китая при уменьшающемся интересе США к европейскому континенту также не сулит странам Евросоюза ничего хорошего. Насколько стабилен этот геополитический альянс, который иногда называют «необъяснимым»? И может ли что-то его подорвать в ближайшем будущем? На вопросы издания Table.Media отвечает профессор восточноевропейской истории Рурского университета в Бохуме Зёрен Урбански, специализирующийся на изучении китайско-российских отношений.
Подписывайтесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропустить ничего из главных новостей и самых важных дискуссий, идущих в Германии и Европе. Это по-прежнему безопасно для всех, включая граждан России и Беларуси.
Ангела Кёкритц: В конце октября Си Цзиньпин и Путин встретились на саммите БРИКС в Казани. За неделю до этого в Пакистане прошла встреча премьеров стран-участниц Шанхайской организации сотрудничества. Си и Путин надеются с помощью обеих этих организаций побороть мировой либеральный порядок. На какие из тем, которые там обсуждаются, стоит обратить особое внимание?
Зёрен Урбански: БРИКС с недавних времен включает в себя Египет, Эфиопию, Иран и Объединенные Арабские Эмираты. Теперь он представляет интересы примерно половины населения планеты — но только треть мировых богатств. Хотя нужно отметить, что речь о странах, экономика которых демонстрирует тенденцию к росту. Возникает вопрос, начиная с какого момента БРИКС может стать противовесом «Большой семерки».
— А Шанхайская организация сотрудничества?
— В ШОС можно увидеть, как Китай становится ключевым звеном. Эта организация всегда позиционировала себя как клуб равноправных, но уже название само по себе указывает на особую роль Китая. Штаб-квартира ШОС расположена в Пекине. И организация становится инструментом, при помощи которого Китай ведет свою политику безопасности на мировом уровне. Неравновесие в отношениях Китая и России растет, и Китай все активнее продвигает свою повестку в рамках этой организации.
ШОС была основана как реакция на 11 сентября, как способ противостоять опасности терроризма, исламизма и сепаратизма в Центральной Азии. Это дало Китаю предлог для принятия мер против любой оппозиции в Синьцзяне (населенном преимущественно мусульманами-уйгурами — Прим. дekoder’а). В бывших республиках СССР, расположенных в Центральной Азии, Китай и Россия всегда делили зоны влияния. Пекин позволял России доминировать в военных и геополитических вопросах, но при этом наращивал свое экономическое присутствие.
— Так продолжается до сих пор?
— Сейчас можно заметить некоторые изменения. У Китая теперь есть военная база в Таджикистане, в экономически самом слабом и при этом — благодаря границе с Афганистаном — геостратегически важном государстве. На фоне войны в Украине в этих странах также появились стремления дистанцироваться от России. Тот факт, что Путин напал в лице Украины именно на бывшую советскую республику, пробуждает страх. Некоторые правительства размышляют, не стоит ли более активно лавировать между Россией и Китаем.
На самом деле Китай стремится к однополярному миру
— Обе организации очень влиятельны: БРИКС расширяется, ШОС — одно из самых больших региональных объединений в мире. И тем не менее участники в них настолько разнородны, что по многим вопросам им едва ли удастся достичь согласия. В каких областях Си и Путин смогли найти общее видение?
— Тут возникает вопрос, особенно актуальный после вторичного вторжения России в Украину в феврале 2022 года, как именно будет перекроен мировой порядок. Официально Россия и Китай выступают за многополярный мир. Но де-факто у Китая есть только один главный противник, которого он хочет побороть, — это США. И на самом деле Китай стремится к однополярному миру.
— И что это означает в долгосрочной перспективе?
— Риторика у Москвы и Пекина такая, будто они говорят на одном языке, но в долгосрочной перспективе стороны преследуют разные цели, и однажды это может привести к конфликту. Они хотят выстроить альтернативу тому порядку, который установился после окончания Второй мировой войны. Они согласны в том, что у каждой из них есть сферы влияния, в которых действует право сильного. Для России это бывшие советские республики. Для Китая — Южно-Китайское море в целом и Тайвань в особенности.
— То есть их общий интерес заключается в том, чтобы существовала альтернатива, но какая именно, они формулируют чуть-чуть по-разному.
— Именно так. И большая разница между нынешним положением дел и послевоенным мировым порядком заключается в том, что пока еще нигде не рвануло так, что всем остальным не укрыться. Мировой порядок меняется у нас на глазах, но постепенно. Нет никаких очевидных победителей и проигравших. Многие страны пытаются наощупь найти свое место в этом пока еще неопределенном будущем.
В чем они Путин и Си очень хороши — это в том, чтобы закрывать глаза на конфликты
— Путин и Си встречались лично более сорока раз. У них сложились личные отношения, у них общие ценности, схожий опыт. В то же время в том, что касается власти, перевес все более очевидно на стороне Си. Для Путина с его историческим мышлением и стремлением вернуть России прежнее величие такое положение дел должно быть довольно унизительным, нет? Он-то помнит, что когда-то Россия была для Китая ментором.
— Китай достаточно умен, чтобы на дипломатической сцене представлять Путина как равного себе. Для Путина это невероятно важно. В конце концов, речь идет и об образе национального лидера, которым он обладает внутри страны. Ведь несмотря на то, что он автократ, легитимность ему необходима. То, что Китай расстилает перед ним красную ковровую дорожку, стало еще важнее с момента полномасштабного вторжения в 2022-м и после решения Международного уголовного суда о его немедленном аресте, которое ограничило его в международных поездках. Китай достаточно умен, чтобы сохранять приличествующий вид, хотя за закрытыми дверями уже ведет жесткие переговоры — например, о ценах на сырье.
В чем они оба к тому же очень хороши — это в деле закрывания глаз на конфликты. Между сторонами существует множество вопросов, на которые нет ответа, хватает исторического ресентимента, есть пересекающиеся сферы влияния, доступ к Северному морскому пути — тоже большая проблема, которая увеличивает конфликтный потенциал. И на все это они закрывают глаза, потому что на данный момент выгода от альянса для них слишком велика.
— Международные эксперты описывают отношения между Китаем и Россией как «необъяснимый альянс». А вы можете что-то объяснить?
— Коммюнике, который Си и Путин подписали на открытии Олимпиады в 2022 году [в Пекине], незадолго до российского вторжения в Украину, подтвердив свою «дружбу без границ», содержит множество общих слов, но никаких четких заявлений об альянсе в смысле статьи 5 устава НАТО. Интересно также, что и в нем отражена асимметрия отношений власти. В документе подчеркивается принцип «одного Китая» (с Тайванем в составе — Прим. дekoder’а), но ничего не говорится о притязаниях Путина на Украину.
Сейчас Россия — главный для Китая поставщик нефти, но Пекин не впадает в одностороннюю зависимость от Москвы
— И что это все означает конкретно?
— А ничего конкретного это коммюнике и не означает. Де-факто две страны сближаются. С каждым шагом, который Россия делает от мирового сообщества, Китай выигрывает в двусторонних отношениях. Только на фоне международной изоляции в связи с противоправной аннексией Крыма в 2014 году Россия согласилась продать КНР свои лучшие системы вооружений — такие, как военные самолеты Су-35.
Сейчас Россия — главный для Китая поставщик нефти, при этом Пекин не повторяет ошибок Берлина, он не впадает в одностороннюю зависимость. Россия из-за европейских санкций зависима от китайского импорта. Технологии, легковые машины, грузовики, товары двойного назначения — Китай аккуратно проверяет, насколько далеко он может зайти, чтобы не попасть под вторичные санкции. То же касается и банковского сектора. Потому что экономические связи с Западом куда глубже, чем с Россией.
— Путинское вторжение в Украину заставило Китай балансировать и принять сложное решение, которое в итоге вылилось в то, что западноевропейские эксперты называют «пророссийским нейтралитетом». Не могли бы вы рассказать немного об этом?
— За время войны оформилось такое положение вещей, что Китай, официально придерживаясь нейтральной позиции, на самом деле стоит на стороне России. Но Пекин, в отличие от Москвы, не стремится сейчас открыто противодействовать мировому порядку — в том числе потому, что во многих отношениях выигрывает от него, например от членства в ВТО. Он не хочет, чтобы его ставили на одну доску со страной-изгоем. В то же время Россия в этой войне представляет и интересы Китая, ведь она борется против либерального миропорядка.
Именно поэтому Китай все еще воздерживается на всех соответствующих голосованиях ООН. Через год после начала войны Си представил свой план по достижению мира из двенадцати пунктов. Он продает себя как честного посредника. Но на самом деле этот план основан на российской позиции.
Китай и Россия как бы говорят: у нас, конечно, не оборонительный союз, но все-таки мы тренируемся вместе, у нас есть определенные стандарты, стратегии, планы
— Давайте поговорим о военном сотрудничестве двух государств. Китай и Россия провели уже множество совместных учений. Какая тут складывается картина?
— Китай не воевал со времен Вьетнама в 1979 году и в этом отношении, несмотря на внушительное перевооружение, все еще проигрывает. У российских солдат, к сожалению, боевого опыта хватает, так что маневры нужны, в основном, для обучения китайских военных российскими.
Второй момент может состоять в том, что в ходе войны в Украине российская армия получает представление о стратегии и вооружении НАТО, ведь все больше украинцев обучается по натовским стандартам. Китаю это может быть интересно. И наконец, учения — это сигнал. Они как бы говорят: у нас, конечно, не оборонительный союз, но все-таки мы тренируемся вместе, у нас есть определенные стандарты, стратегии, планы и т.д. Сначала это были учения на суше, теперь уже регулярно и на море, и в воздухе.
— Политическое и экономическое взаимодействие идет, а люди, живущие в обеих странах, все так же далеки друг от друга. До 2020 года не было ни одного моста через Амур — пограничную реку между Россией и Китаем более 2000 км длиной.
— Со времен российской аннексии Крыма заметна переориентация. Китай становится все более заметен в российском быту. Стало сложно покупать западные машины, их заменили китайские, то же произошло и с мобильными телефонами. Да и представители элит, которые попали под санкции, все чаще ездят в Китай.
— Ну а большинство населения?
— Люди в подавляющем большинстве живут далеко от границы, и любая другая страна для них ментально — как другая планета. Кроме того, никуда не деться и от следов застарелого ресентимента, пусть на официальном уровне он больше не воспроизводится. Асимметрию можно заметить и в настроениях общества. В Китае существует своего рода запоздалое удовлетворение от того, что ученик превзошел старого учителя.
