После 24 февраля во многих европейских странах встал вопрос о судьбе памятников красноармейцам — в качестве реакции на российскую агрессию и то, что для ее оправдания Кремль использует тему Второй мировой войны и борьбы с нацизмом. В русскоязычных СМИ достаточно активно обсуждали решение стран Балтии, где советские мемориалы демонтировали. Менее известно, что аналогичные предложения выдвигали и некоторые немецкие политики — но в Германии они (по крайней мере, пока) не были приняты властями.
В соответствии с советско-германским договором о добрососедстве от 9 ноября 1990 года, власти ФРГ взяли на себя обязательство законодательно защищать «сооруженные на немецкой земле памятники советским жертвам войны и тирании». Позже власти Германии согласились также поддерживать за свой счет военные могилы Красной армии. Само наличие этих межправительственных договоренностей делает любые разговоры о переносе или даже о переформатировании этих мемориалов проблематичными.
Но дело не только в официальных бумагах — сама немецкая культура памяти о войне не допускает пересмотра сложившегося за десятилетия канона почти так же жестко, как и российская. И она же, как минимум отчасти, мешает определенной части немецкого общества принять тот факт, что сегодняшняя Россия — это уже не защитник мира, как в 1945-м, а агрессор.
Один из советских военных монументов расположен на Зееловских высотах в 40 километрах к востоку от Берлина, где 19 апреля 1945 года, то есть за пару недель до капитуляции Третьего рейха, закончилась одна из последних кровопролитных битв той войны. Томас Герлах в репортаже, опубликованном taz, рассказывает о попытках политолога Тобиаса Фогта переосмыслить значение этого памятника — и о политических играх, которые идут вокруг него.
2 февраля [2023 года] на «Зееловских высотах» — это мемориальный комплекс примерно в 40 километрах от восточных окраин Берлина — прошла торжественная церемония. К холму, где стоящий на искусственном утесе четырехметровый бронзовый советский солдат смотрит вдаль, подъехала машина российского посла Сергея Нечаева. В апреле 1945 года здесь, в низине Одербрух, всего за несколько дней до капитуляции гитлеровской Германии шли последние ожесточенные бои.
Здесь российский посол встретился с Тино Хрупаллой, сопредседателем партии АдГ, и принял участие в возложении венков. Причем церемония эта посвящалась не годовщине проходивших здесь боев, а восьмидесятилетию победы Красной армии под Сталинградом. Поклоны, рукопожатия. «Совместные мемориальные мероприятия — наш общий вклад в дело мира», — напишет Хрупалла вечером у себя в фейсбуке.
Нечаев, в свою очередь, тоже отметил приезд Хрупаллы в интервью российскому ТАСС: «Многие немцы помнят исторические уроки, соблюдают объективную культуру памяти, помнят о тех жертвах, которые были принесены во имя победы над нацизмом. Мы надеемся, что эти тенденции в обществе сохранятся». Фотографии на странице посольства РФ не оставляют сомнений в том, кто на этом мемориале был в главной роли, а кто — статист, причем не только из-за разницы в весе.
Вскоре об этой встрече по телефону мне рассказывает Тобиас Фогт. Внештатный сотрудник мемориала «Зееловские высоты», отвечающий за концепцию проекта, он хорошо знаком с символикой этого места. Знает он и посла Нечаева, который однажды признался ему, что «для русских это место — священно». Сам же Фогт не скрывает, что для него этот мемориал — «как общественный туалет в культуре памяти». Судя по визиту Хрупаллы, так и есть.
Смесь памяти и пропаганды
Множество раз Тобиас Фогт наблюдал, как на этот холм поднимались посетители с цветами, венками, с серьезными лицами и с самыми разнообразными политическими интересами: товарищи из партии «Левые», функционеры АдГ, муниципальные чиновники, члены «Общества ветеранов моторизованной пехоты» и, конечно, послы РФ, Беларуси, Армении и других стран бывшего СССР. А также православные байкеры из клуба «Ночные волки», играющего роль моторизованной охраны Владимира Путина.
В прошлом году здесь появились и украинские беженцы, напомнившие всем о том, что на этих высотах погибали не только русские. Однако противодействием многонациональной памяти заранее озаботилась РПЦ, которая еще в 2003 году установила каменный крест с надписью: «Детям России от Матери Церкви».
Не хватало здесь только Владимира Путина. И усилиями ландрата района Меркиш-Одерланд [Гернота Шмидта] его визит действительно едва не состоялся. За десять дней до начала вторжения при поддержке бургомистра Зелова [Йорга Шредера] и нескольких муниципальных политиков от партии «Левые» он пригласил сюда президента России «от имени граждан региона». Причина приглашения — «агрессивная риторика, распространяющаяся в значительной части западного мира». Но Владимир Путин не приехал. Вместо него 16 апреля 2022 года, в день 77-летия битвы на Зееловских высотах, мемориал посетил военный атташе Сергей Чухров и показал, что такое агрессивная риторика на самом деле. Возложив венок, Чухров быстро перешел к обсуждению «специальной военной операции» в Украине. «Мы думали, что тогда война закончилась. Сегодня мы должны осознать, что есть новый зарождающийся фашизм», — сказал генерал-майор.
Общественный туалет памяти
Вывод такой: необходимо продолжить борьбу «за свободу и независимость Советского Союза», о которой сообщает надпись на обелиске. Уже на следующий день россказни о новом фашизме подхватила [местная] газета Oderland Echo.
Генерал Чухров из посольства РФ уже не первый раз становится героем новостей. Два года назад он оказался замешан в шпионском скандале вокруг британского посольства в Берлине. Вероятно, именно ему передавал секретные документы один из сотрудников посольства, недавно осужденный на 13 лет лишения свободы. Время от времени Чухров отправляет приветственные обращения в адрес ННА — Национальной народной армии бывшей ГДР. Так, два года назад он поздравлял с праздником «всех военнослужащих вооруженных сил Германской демократической республики» и восхвалял ННА как «настоящую армию народа». Творящееся в Зелове выглядит не то как идеологический базар, не то как «общественный туалет» посреди культуры памяти, да и современной политики тоже.
За несколько дней до встречи Нечаева и Хрупаллы Фогт паркует машину перед мемориалом. На клумбах еще лежит снег. Фогт кутается в шарф, на голове кепка; ему 54 года, он выпускник Свободного университета Берлина, политолог, несколько лет назад он с семьей переехал из Берлина в Одербрух. Здешний советский мемориал и апрельская битва 1945 года стали для него источником все новых вопросов, усложняющихся с каждым годом.
100 тысяч убитых солдат
Первое, что бросается в глаза, — это выставка советского оружия под открытым небом: гаубицы, минометы, «Катюша» и танк Т-34. Со временем это «оружие победы» сильно заржавело. Советские красные звезды на танках и машинах побледнели, но все еще хорошо видны.
Эту выставку сопроводить бы комментарием о том, что российские танки и самолеты с такими же звездами прямо сейчас уничтожают Украину в рамках «СВО». Но пока тут, как в любом другом музее, указана лишь информация о годе выпуска, калибре и дальности стрельбы. Зелову нужны новые идеи. Этому месту не хватает контекста.
В августе 2022 года Фогт представил администрации новую концепцию мемориала. Для основанной им ассоциации Zeitreise Seelower Höhen («Путешествие во времени на Зееловских высотах») вместе с архитектором выставки Жанет Гёрнер он подготовил 45-страничный доклад, рассказывающий об актуальных проблемах мемориала, но главное, предлагающий новые перспективы для его развития.
Для Фогта Одербрух — это место памяти, сформированное одной из крупнейших битв Второй мировой войны и, безусловно, самой кровопролитной на территории современной Германии. Весной 1945 года на протяжении десяти недель на этом поле сражались более миллиона солдат, 100 тысяч полегли здесь же, и лишь немногие были похоронены надлежащим образом.
Абсурдность войн
В 40 километрах к востоку от Берлина начинаются местности, вдоль и поперек исполосованные шрамами войны. Полоса земли между Зеловом и рекой Одер дает возможность усвоить исторические уроки, как ни одна другая часть Германии, полагает Тобиас Фогт. Но историческая политика и музейное дело здесь представлены разве что этим монументом времен СССР. По полю боя наворачивают круги тракторы.
В 1945 году маршал Жуков, победитель Сталинградской битвы, бросает своих солдат в атаку в Одербрухе. Свою роль играет и внутренняя конкуренция в советской армии — ведь со стороны Силезии к столице Рейха продвигается 1-й Украинский фронт под командованием маршала Конева.
Десятки тысяч советских солдат погибают, потому что их командир хочет быть в Берлине первым. Они убивают и гибнут от рук немецких солдат, защищающих в залитых дождем траншеях нечто, что уже давно потеряно. Мрачная аутентичность этих мест может многое рассказать о логике и абсурдности войны.
После нападения на Украину в Европу вернулся затаившийся монстр войны во всей своей абсурдности. Вместе с войной пришли страх, пропаганда, беспомощность и стремление к миру. А еще вернулся интерес ко всем атрибутам милитаризма: к танкам и к гаубицам, к стратегии и к историческим параллелям. Что значит война для солдат? А для мирных граждан? Для природы? Для семей? Для коллективной памяти? И наконец, для демократического государства?
С благословения посольства
Отчет «Зееловские высоты 45-го года — встреча с войной, сохранение мира» занимает 45 страниц и резюмирует пять лет опыта и изысканий Фогта и Гёрнер. Здесь показано развитие старого Зеелова с имперских времен до националистической диктатуры и установления нового миропорядка в послевоенной Европе. «В битве за Зееловские высоты обозначаются контуры нового мирового порядка, который сохранился до распада СССР», — говорит Фогт.
Выжившие в боях под Зеловом солдаты брали Берлин и несколько дней спустя поднимали советский флаг над Рейхстагом. «Красный флаг над Берлином — это символ восхождения Советской России в ранг сверхдержавы. Это именно то, что Владимир Путин хочет вернуть», — считает Фогт.
И именно это связывает Зелов с современностью, с боями в Украине и агрессорами с красными звездами, а также с деятельностью посольства РФ. Конечно, там следят и за работой Тобиаса Фогта.
В прошлом году с ним связался сотрудник посольства. «Он очень интересовался нашей концепцией», — вспоминает Фогт. После подробных и вполне дружелюбных объяснений, а также обсуждения еще и текущей постоянной экспозиции представитель посольства благословил Фогта словами «Мы не против этой выставки». В ответ на предложение посольства помочь с обновлением музея Фогт «недвусмысленно дал понять, что справится со всем своими силами».
Сказка об антифашизме в ГДР
В некоторых частях комплекса и правда создается ощущение, что в последнем обновлении экспозиции, состоявшемся в 2012 году, участвовало посольство. Тобиас Фогт останавливается у стены, перед которой обычно возлагают венки и цветы. Бетонные буквы на стене воспевают «незабвенных советских солдат»: «Вы отдали свои жизни, чтобы освободить нас от фашизма и войны, / то, что горело в вас, будет факелом для нас!»
Эта стена воздвигнута в 1977 году, стихи написаны немецким поэтом, невинно повествует справочная табличка. О том, что Гельмут Прайслер был придворным автором ГДР, который штамповал стихи в сталинской традиции и по совместительству работал информатором штази с позывным «Антон», табличка умалчивает.
И вот получается, что партийный поэт по сей день восхваляет антифашизм в ГДР. Возможно, эта преемственность объясняется еще и тем, что после 1990 года мемориалом руководил бывший политрук ННА. В 2012 году он уже пытался начать все с чистого листа, обновив информационные стенды на улице и экспозицию в выставочном зале.
Можно сказать, эта попытка не удалась. Количество посетителей говорит само за себя. Если в 2011 году это число достигало 17 тысяч, то в 2019 году, непосредственно перед пандемией, их было всего 12 000. «Я не хочу больше видеть эти старые небылицы, — сказал один из местных жителей, которого цитирует Фогт в своей концепции. — Я хочу узнать, что здесь происходило в течение тех самых десяти недель 1945 года».
Бронзовый герой с ужасом во взоре
Интервью с реальными очевидцами тех событий и исторические хроники можно увидеть в документальном фильме Фогта «Последнее поле битвы — ландшафт войны».
С вершины холма все это — мемориальная стена и начертанная на ней пропаганда, 66 могил и этот погруженный в свои мысли воин — напоминает гору из сказки про Спящую красавицу. Фигура солдата совсем не выглядит геройской, он скорее похож на усталого воина, на лице которого еще читается молодость, но куда более явно — ужас. Его поза, по мнению Фогта, вполне достоверна, а «граната в руках и автомат наперевес говорят нам об участии в ближнем бою». Взгляд солдата направлен на восток, туда, где разворачивалось сражение.
Сам холм основательно зарос, ветки деревьев качаются на ветру. Фогт и другие энтузиасты планируют проредить растительность и открыть обзор. Фогт регулярно водит экскурсии и на холме, и в низине Одербрух. По его словам, места реальных исторических событий пользуются большой популярностью: последним полем битвы Второй мировой войны интересуются и люди, увлекающиеся историей, и местные жители, и солдаты бундесвера, и даже туристические группы из Израиля.
«Последнее поле битвы Европы» — именно с таким слоганом Фогт заявлял свою концепцию летом 2021 года. Но после 24 февраля 2022 года заголовок устарел, ведь это звание перешло к Бахмуту, утопающему сейчас в крови бойцов.
Приглашение Путину
Приглашение в адрес Путина было связано с «надеждой на предотвращение эскалации», объясняет по телефону Гернот Шмидт. В разговоре быстро всплывают самые разные исторические темы: и славянские поселения на Одере, и династия Оттонов, и, собственно, русские. Социал-демократ Шмидт с 2005 года возглавляет район Меркиш-Одерланд, раскинувшийся между городской границей Берлина на западе и государственной границей Германии с Польшей на востоке.
Речь заходит о попытке сохранить связь между Москвой и Западом с помощью мемориала на Зееловских высотах. «Кто мог всерьез ожидать, что Путин отдаст приказ о вторжении?», — задумчиво говорит ландрат. После вторжения приглашение было отозвано. Шмидта считают прямым и простым человеком — то, что нужно для политика на востоке Бранденбурга. В администрации говорят, что мемориал в Зелове — его любимое детище.
Шмидт утверждает, что с российским посольством поддерживает рабочие отношения: они извещают о предстоящих визитах, сам мемориал числится на балансе района. Во время официальных визитов Шмидт, по собственным словам, тоже приезжает, «чтобы поздороваться». О встрече посла Нечаева с руководством АдГ он вспоминает без всякой радости.
Еще в 2016 году Гернот Шмидт решил, что обновление необходимо. Годом раньше закончилась эпоха политрука ННА, затем Тобиас Фогт с единомышленниками основал общество Zeitreise Seelower Höhen и начал помогать мемориалу с содержательным наполнением экспозиции.
С тех пор при мемориале появился даже свой научный совет. «Я не хочу, чтобы над могилами погибших решались вопросы актуальной политики и пропаганды», — говорит Шмидт. Как этого добиться, пока непонятно.
Смешение эпох
Доступ к мемориалу свободный, место находится под защитой как памятник архитектуры, а уход за верхней, советской, частью мемориала регулируется соглашением с Россией от 1992 года. Так что, вероятно, посол РФ и в будущем будет чувствовать себя здесь вполне свободно. По настоянию Фогта венки теперь будут возлагаться непосредственно у подножия статуи, а не у мемориальной стены.
У мемориала «Зееловские высоты» есть знаменитый аналог в Берлине — советский мемориал в Тиргартене, неподалеку от Бранденбургских ворот. 23 февраля 2023 года, за день до годовщины российского вторжения, посол Нечаев возложил венок и там. В 1918 году в этот день Лев Троцкий основал Красную армию. Переименованный позже в День защитника Отечества, сегодня это также — день солдат и наемников, вторгшихся в Украину.
На мероприятии присутствовали сотрудники посольства, православные священники, ветераны в красных беретах, а также военный атташе Чухров, представители Туркменистана и Беларуси. Правительство Индии прислало торжественный букет. Не обошлось и без представителей Германии: цветы возложили «Ветераны Национальной народной армии» и «Берлинские друзья народов России» — это организация, возникшая на обломках «Общества германо-советской дружбы» времен ГДР. С протокольной точки зрения, главным проявлением официальной Германии стали красные розы от ЦК Компартии Германии. Ведь Хрупалла, известный борец за дело мира, на эту церемонию не приехал.
