В 2019 году, незадолго до начала пандемии коронавируса, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) отметила успехи российских властей в борьбе с алкогольной зависимостью среди граждан РФ. За полтора десятилетия потребление алкоголя в России снизилось на 43%, а смертность упала более чем на 35%, причем от причин, связанных с алкоголем, в наибольшей степени. В этот момент потребление алкоголя на душу населения в РФ было ниже, чем во Франции и в Германии.
Но социальные кризисы следующих лет — и пандемия как первый из них — привели к новому подъему производства и продаж. В этом отношении Россия мало отличалась от других стран мира. А вот чем она действительно отличается — это тем, что за ковидом последовала война против Украины, за время которой россияне стали покупать гораздо больше крепкого алкоголя. А главное, доля смертей от алкоголя даже в успешном 2019 году и даже несмотря на все позитивные тренды оставалась почти самой высокой в Европе (за исключением Беларуси).
В Германии, по данным ВОЗ на 2016 год, почти четверть из тех, кто употребляет алкоголь, в течение последнего месяца выпивали дозу, которую врачи считают опасной (в России таких было больше 45% — это один из самых высоких показателей в мире). По другим данным, среди пьющих немцев в возрасте от 18 до 25 лет свыше 30% «позволяют себе лишнее». Причем и в случае алкогольной зависимости бросаются в глаза исторически сложившиеся различия: в восточных землях, на территории бывшей ГДР (а также в Баварии и в Бремене) рискованное потребление алкоголя особенно распространено.
Статья в швейцарском издании Republik рассказывает о научных исследованиях, которые потенциально способны развеять распространенные представления о людях, зависимых от алкоголя, как о слабовольных и бесхарактерных.
Коробка — узкая и тесная. Внутри только мышь, кормушка и небольшой рычажок. И все же это настоящий храм наслаждений. Ведь стоит нажать рычажок, как немедленно получишь удовольствие. С его помощью мышь обеспечивает своему мозгу дофаминовую подпитку. Этот гормон обычно выделяется при еде, сексе или приеме наркотических веществ (например, алкоголя, кокаина, экстази, героина или никотина), но здесь все гораздо проще: исследователи вживили в мозг мыши оптоволокно — оно торчит у нее прямо из головы, словно антенна. Как только мышь нажимает на рычаг, клетка подсвечивается синим светом и он по оптоволокну попадает прямо в систему вознаграждения, активируя в мозге молекулярный переключатель, установленный с помощью технологий генной инженерии. Это вызывает выброс дофамина из нервных клеток. Такая схема позволяет ученым изучать зависимости, не давая мышам алкоголя или других веществ, вызывающих привыкание, потому что побочные эффекты от их приема могут искажать результаты исследований (например, прием алкоголя приводит к отмиранию нервных клеток).
Исследование проводит команда из Женевского университета под руководством врача-невролога Кристиана Люшера. Вот уже 20 лет Люшер изучает, как зависимости влияют на структуру мозга. Когда он только начинал работать с этой темой, его коллеги качали головой и не советовали подходить к зависимости как к медицинской проблеме. Тогда считалось, что зависимость — психологическое, а не физиологическое явление. Однако Люшер изначально был убежден в обратном: он считает, что «зависимость имеет органический коррелят». Есть что-то в теле, что-то в структуре мозга, что меняется. Сегодня Люшер знает, что именно, — благодаря мышам.
Ненасытность
Во время визита в Женеву Люшер показывает видеозапись эксперимента: мышь инициирует выброс дофамина, забивается в угол клетки, но уже через несколько секунд бросается обратно к рычагу. В клетке снова загорается синий свет. Каждый следующий раз для получения дофамина мыши приходится прикладывать больше усилий и нажимать на рычаг несколько раз. «У нас есть мыши, которые доходили до того, что по 500 раз нажимали на рычаг, просто чтобы получить еще одну дозу дофамина», — говорит Люшер. Ученые называют такое поведение «подкреплением»: как мышь стремится еще раз нажать на рычаг, так и зависимый от алкоголя человек не может устоять еще перед одним бокалом.
По словам Кристиана Люшера, исследования показывают, что система вознаграждения у животных и людей устроена схожим образом. Если мозг — это компьютер, то алкоголь — хакер, который медленно, но верно переписывает код так, что в конечном счете человек меняется: перестает придерживаться общепринятого правила «один бокал, и только за едой» и готов выпить всю бутылку сразу — или не пить вовсе. Мыши-экспериментаторы помогли Люшеру и его команде разобраться в действиях «хакера»: ученые поняли, что алкоголь не только подменяет код отдельных «программ», но и переписывает всю «операционную систему».
Нравственность
Эти выводы важны, потому что люди с зависимостью долгое время считались бесхарактерными. Даже сегодня зависимость часто рассматривают как «состояние, возникшее по собственной вине человека и характеризующееся отсутствием силы воли, то есть относящееся не к сфере медицины, а к сфере морали», как сказано в международном исследовании, проведенном два года назад.
Выводы ученых из Женевы, наоборот, свидетельствуют о том, что алкогольная зависимость — такое же органическое поражение, как и то, что возникает при диабете 2-го типа. Диабет 2-го типа изначально связан с поведением человека: избыток нездоровой пищи и недостаток физических упражнений приводят к тому, что высвобождающие инсулин клетки в какой-то момент необратимо изменяются. Ни у кого нет сомнений, что это болезнь. А вот аддикции Федеральный суд Швейцарии долгие годы заболеваниями не считал и декларировал, что их можно преодолеть «разумным усилием воли», отказавшись от этой позиции лишь в 2019 году.
Но стигматизация зависимых людей не исчезает в одночасье. Проведенное в 2022 году исследование показало, что швейцарские юристы по социальному обеспечению теперь хоть и рассматривают алкогольную зависимость как болезнь, но не как нечто, подобное раку, а как что-то, в чем, по крайней мере частично, виноват сам человек. Обвинение в слабохарактерности приводит к разрушительным последствиям: страдающие от зависимости люди остаются в одиночестве и до последнего не обращаются за помощью.
Кроме того, многие неправильно понимают саму суть зависимости, отмечает Люшер; ведь это не только навязчивая потребность в какой-то субстанции, а также синдром отмены при прекращении ее приема. Например, многие люди любят кофе и испытывают головную боль, когда перестают его пить, — что, однако, не говорит о сформировавшейся зависимости. Зависимость в научном смысле — это еще и навязчивое стремление любыми средствами заполучить желаемое. Она считается сформированной, если человек повторяет действие несмотря на то, что оно имеет для него негативные последствия: например, постоянно пьет, рискуя потерять работу, или совершает преступления, чтобы приобрести наркотики.
Электрошок
Чтобы выяснить, как именно зависимость отражается на мозге, женевские исследователи добавили в свой эксперимент негативные последствия: при получении дозы дофамина мышей в качестве наказания било слабым током. Многие мыши перестали нажимать на рычаг, но почти половину грызунов это не остановило, потому что у них сформировалась зависимость.
Исследователи начали искать причины этой зависимости в структурах мозга и обнаружили их в прилежащем ядре (nucleus accumbens) — части системы вознаграждения, регулирующей выброс дофамина. Именно сюда поступает информация из орбитофронтальной коры — участка лобных долей, который указывает нам, что делать, а что нет. Через синапсы (точки сопряжения нейронов) нервные клетки орбитофронтальной коры передают информацию в прилежащее ядро, которое из-за накопленного дофамина меняет биохимическое состояние синапсов, то есть влияет на передаваемую информацию.
«Мозг зависимых людей становится другим, — говорит Кристиан Люшер, — и люди начинают по-другому принимать решения». Это ведет к тому, что они продолжают употреблять определенные вещества, даже если это сопряжено с негативными последствиями.
Настороже
В мозге людей с клинической зависимостью происходят и другие изменения. Они начинают пить не только для того, чтобы инициировать выброс дофамина из системы вознаграждения, но и ради того, чтобы подавить негативные чувства, говорит Маркус Хайлиг, профессор нейропсихиатрии университета шведского города Линчёпинг. Хайлиг изучает процессы нейроадаптации в той части мозга, которая отвечает за чувства.
У людей с многолетним пристрастием к алкоголю совершенно по-другому работают области мозга, контролирующие беспокойство и стресс. «Эти зоны обычно спокойны и активируются в том случае, если получают сигнал об угрозе, и тогда человек переходит в режим "бей или беги"», — говорит Хайлиг. Такие сигналы поступают из других зон, отвечающих за отрицательные эмоции. У зависимых людей эти участки мозга активны, хотя угроза отсутствует. «Эти люди всегда настороже. Они пьют алкоголь не для того, чтобы испытать удовольствие, а чтобы избавиться от негативных эмоций и избежать неприятного внутреннего состояния».
Жертвы
В случае с алкоголем путь к зависимости часто ведет через высокорисковое потребление, то есть потребление, чреватое последствиями для здоровья: циррозом печени, различными видами рака, сердечно-сосудистыми заболеваниями и психическими расстройствами, а также несчастными случаями. Так, только в Швейцарии каждый год от чрезмерного употребления алкоголя умирает 1600 человек в возрасте от 15 до 74 лет.
Риск повышается в двух случаях: когда люди часто позволяют себе пьянствовать и когда систематически выпивают слишком много. «Слишком много» — это сколько? Вопрос дискуссионный. В канадских рекомендациях 2023 года рекомендуется ограничиться двумя напитками в неделю или вообще воздерживаться от алкоголя, потому что любое потребление рискованно. Власти Швейцарии рекомендуют пить не больше двух бокалов вина или пива по 0,3 л в день (для женщин — не более одного бокала 0,3 л), хотя каждый пятый житель страны потребляет больше. В среднем швейцарцы от года к году пьют все меньше, однако доля высокорискового потребления алкоголя увеличилась с 14 до 18% за период с 2007 по 2017 год, когда был проведен последний медицинский опрос. У некоторых возникает зависимость; их количество оценивается в 250–300 тысяч швейцарцев. Вероятность возникновения зависимости зависит от многих факторов, в том числе от семейной и социальной среды. Генетика также играет определенную роль: значимость наследственности в алкогольной зависимости оценивается примерно в 50%.
Мыши Люшера предоставляют в этом отношении дополнительную информацию. Как и другие лабораторные животные, они относятся к одной и той же генетической линии. Их отбирают специально, чтобы генетические различия не влияли на результаты. Несмотря на это, одни мыши после удара током останавливались, а другие продолжали давить на рычаг в поисках дофамина. Это говорит о том, что окружающая среда и собственный опыт играют определенную роль в формировании зависимости. «Жизнь лабораторных мышей не столь насыщенна, но индивидуальные различия у них тоже есть, — говорит Люшер. — Например, они могут занимать разное место в иерархии своей группы». Такие различия могут отражаться в небольших эпигенетических вариациях наследственного материала, включающих или выключающих определенные гены.
«Сброс»
Таким образом, если человек по какой бы то ни было причине приобрел алкогольную зависимость, то в большинстве случаев у него не будет возможности вернуться к контролируемому потреблению, ведь мозг уже претерпел необратимые изменения. Чтобы вылечиться от зависимости, нужно «обнулить» мозг, сделать «сброс до заводских настроек».
Люшер и его команда попробовали проделать это с мышами — и у них получилось. Они смогли обратить изменения мозга, стимулируя области с поврежденными синапсами через вживленные электроды. В результате мыши перестали нажимать на дофаминовый рычаг, как только ощущали удар током.
Перенести эти результаты на человека исследователям пока не удалось, хотя воздействовать на систему вознаграждения путем глубокой электростимуляции мозга возможно: такая технология уже применяется для лечения болезни Паркинсона. Кристиан Люшер говорит, что такие исследования сложны, ведь для них нужно найти испытуемых с зависимостью.
Теперь он возлагает надежду на психоделики: считается, что они ослабляют синаптические связи и поэтому способны обратить изменения в структуре мозга. Ученые Цюрихского университета сейчас проводят эксперимент по лечению алкогольной зависимости псилоцибином, активным ингредиентом галлюциногенных грибов. Первое пилотное исследование 2022 года показало обнадеживающие результаты: принимающие псилоцибин пациенты пили реже, чем пациенты, получавшие психотерапию или плацебо. В планах Люшера — более подробно исследовать воздействие психоделиков на лабораторных животных.
