Медиа
dekoder

Как вывести экономику из «коронакризиса»?

От 10.07.2020

Как малому и среднему бизнесу выжить в условиях пандемии и глобального карантина? Это трудная задача не только в России, но и в Германии. Многие отрасли экономики перешли на чрезвычайное положение: «Германия и немецкая экономика не переживали ничего подобного со времен Второй мировой войны», — заявил высокопоставленный представитель правительства в интервью газете DIE WELT. 

Еще в начале карантина, весной 2020 года, правительство Германии начало выплачивать пособия частным предпринимателям: владельцам небольших магазинов, салонов красоты, кафе и других бизнесов, вынужденных закрыться на многие недели. Для фирм, в которых не более 10 работников, размер компенсации составил до 15 тысяч евро. Индивидуальные предприниматели, в том числе занятые в сфере культуры и искусства — музыканты, художники, переводчики, фотографы, — тоже получили одноразовые пособия размером до 9 тысяч евро на три месяца (это может быть даже больше, чем человек заработал бы в обычных условиях). Деньги предназначены в первую очередь для оплаты аренды помещений, взятого в лизинг оборудования и кредитов. 

К спасению любимых кафе, парикмахерских, фотомастерских и клубов подключилось не только государство, но и обычные люди: весна 2020 года стала в Германии расцветом краудфандинговых платформ. Специальные компенсации были выплачены и работникам, вынужденным перейти на неполную форму занятости. Наконец, отдельные разовые пособия получили семьи с несовершеннолетними детьми: по 300 евро на ребенка. 

Компенсации — это одна из попыток правительства Германии отреагировать на масштабный структурный шок, который пережила экономика. В чем его суть — и как его преодолевать, — спорят политики и эксперты. 

Источник dekoder

Нынешний кризис, по единодушному мнению экспертов, отличает двойной шок — спроса и предложения. Это значит, что, с одной стороны, предприятия больше не могут вести свою обычную деятельность (резко снизилась доступность рабочей силы, в некоторых отраслях выросли производственные издержки), а потребители, с другой, перестают закупать товары и пользоваться услугами. В итоге экономика просто останавливается.

Чтобы смягчить последствия экономического кризиса, правительство Германии приняло пакет стимулирующих мер на общую сумму 130 миллиардов евро — это больше трети всех расходов бюджета страны в 2020 году. На это и другие меры государственной помощи министерство финансов намерено взять кредиты на сумму 218,5 миллиарда евро — это самый высокий уровень нового долга за всю историю республики. Заемные средства пойдут на создание фонда спасения экономики, который поможет уберечь предприятия от банкротства и сохранит рабочие места. Из 130 миллиардов евро в 20 обойдется снижение НДС — главного из косвенных налогов. Цель — снизить цены и стимулировать потребительский спрос. Дешевле должны стать все товары длительного пользования вроде бытовой техники и компьютеров. 

Все вместе подчинено задаче — снова запустить экономический механизм: чтобы предприятия снова производили, а потребители покупали их продукцию. Потраченные на это деньги должны конвертироваться в новые товары и инфраструктуру и вернуться государству в виде налогов. Но это теоретический расчет. На практике вложенные средства могут почти бесконечно обращаться на рынке, будучи ничем реально не обеспечены, — до тех пор, пока пузырь не лопнет.

Именно поэтому в Германии разгорелся горячий спор о рекордном уровне долгов: некоторые экономисты даже опасаются, что дело закончится построением социализма. Другие считают, что стимулирующие меры помогут только самым богатым. 

Чем недовольны либералы

После введения новых стимулирующих мер долг Германии будет в пять раз выше, чем во время финансового кризиса 2008–2009 годов. Между тем уже тогда аналогичные способы оживления экономики подверглись жесткой критике, особенно в либеральных экономических кругах. С точки зрения либералов, к нему привело то, что политики тушили пожар предыдущего кризиса (краха доткомов в марте 2000-х) керосином. Стимулируя экономику, власти пробудили «алчность капитала» — всеобщее использование новых финансовых инструментов. Финансисты трансформировали их в кредиты и ценные бумаги, «секьюритизировали», переупаковали и торговали ими по всему миру. Согласно этой логике, государственные интервенции нарушают правила рынка и в итоге ставят финансовую систему на грань краха. 

Кроме того, либеральные экономисты считают, что новые государственные заимствования сами по себе — проблема. С их точки зрения, чем ниже госдолг, тем справедливее отношения между поколениями: если проценты по выплате будут расти — значит, государству придется сокращать бюджетные расходы, и тогда за решение сегодняшних сиюминутных проблем расплачиваться придется детям и внукам.

Бесплатный сыр?

В прежние времена так называемый «черный ноль» — баланс расходов и доходов в бюджетной системе государства — был священной коровой германской фискальной политики. Расставшись с ним, политики сделали госдолг рекордным. Журналист ежедневной деловой газеты Handelsblatt Мартин Грайве так комментирует этот шаг:

Deutsch
Original
То, что на чрезвычайную ситуацию федеральное правительство реагирует чрезвычайными мерами, само по себе не ошибка. В условиях такого кризиса государство должно использовать всю свободу действий, чтобы ущерб, наносимый отдельным гражданам, был минимальным. Сама кризисная политика не столь опасна. А вот фискальная политика в послекризисный период, для которой ряд политических деятелей и экономистов уже сегодня готовят почву, может стать большой опасностью.

Умеренность в расходах больше не является элементом искусства госуправления. Вера в постоянство низких процентных ставок привела к тому, что для бережливости настал «конец истории». В этой картине мира бюджетные ограничения больше не имеют силы, долги можно делать безопасно, потому что они ничего не стоят. Звучит заманчиво, но верить в это опасно. История экономики учит нас, что все может быстро измениться. А для экономистов не секрет, что бесплатного сыра не бывает.

Dass die Bundesregierung in diesen Ausnahmezeiten mit Ausnahmehilfspaketen reagiert, ist für sich genommen nicht falsch. In einer Krise wie dieser sollte ein Staat all seinen Spielraum nutzen, um den Schaden für den einzelnen Bürger gering zu halten. Nicht die aktuelle Krisenpolitik ist die Gefahr. Sondern die Art von Schuldenpolitik, die auf Corona folgen könnte und für die manche Politiker und Ökonomen derzeit den Boden bereiten.
Mäßigung bei den Ausgaben ist kein Bestandteil deutscher Staatskunst mehr. In dem Glauben, die Zinsen bleiben noch lange niedrig, ist Sparsamkeit am „Ende der Geschichte“ angekommen. Budgetrestriktionen sind in dieser Welt außer Kraft gesetzt, Schulden können bedenkenlos gemacht werden, weil sie umsonst zu haben sind. Das klingt verheißungsvoll, nur sollte man dem keinen Glauben schenken. Die Wirtschaftsgeschichte lehrt, wie schnell es anders kommen kann. Die Wirtschaftswissenschaft lehrt, dass es so etwas wie einen „free lunch“ nicht gibt.

Мартин Грайве, Хорошие долги, плохие долги: возвращение вульгарного кейнсианства, oпубликовано 18.06.2020

Социализм у ворот?

Многие эксперты полагают, что отказ от политики жесткой экономии в пользу увеличения госрасходов — это переход от неолиберализма к скрытому социализму, при котором государство становится ключевым экономическим игроком. Марк Байзе, руководитель отдела экономики Süddeutsche Zeitung, придерживается либеральных экономических взглядов и тем не менее призывает к другим оценкам:

Deutsch
Original
Социальное государство всеобщего благоденствия в Германии разрасталось со времен Гельмута Коля, даже, пожалуй, уже при Вилли Брандте и уж точно при Ангеле Меркель — статистика красноречива. В то же время, и это тоже ясно, происходили приватизация и дерегулирование — но не как часть общей концепции, а, скорее, произвольно, всякий раз в результате успеха той или иной группы интересов. Лучшим примером тому стало смягчение банковского регулирования (при канцлере Герхарде Шредере), которое в итоге способствовало наступлению большого финансового кризиса. 
Seit Kanzler Helmut Kohl, ach was, schon seit Willy Brandt, und später maßgeblich unter Angela Merkel ist der Sozialstaat in Deutschland ausgebaut worden, das zeigt ja die Statistik. Zugleich hat es, ebenfalls unbestreitbar, Privatisierung und Deregulierung gegeben - aber, und jetzt kommt es: nicht als Teil eines Konzepts, sondern eher willkürlich, immer dann, wenn sich mal wieder eine Interessengruppe durchgesetzt hat. Bestes Beispiel sind Lockerungen in der Bankenregulierung (unter Kanzler Gerhard Schröder), die am Ende mit zur großen Finanzkrise geführt haben.

Марк Байзе, Возврат к социализму?, oпубликовано 13.06.2020

Финансовый кризис 2008–2009 годов заставил сторонников неолиберальной экономической политики, считающей приоритетом стимулирование предложения через снижение налогов и сокращение госрегулирования, повсюду перейти в глухую оборону. А консервативная парижская газета Le Figaro присвоила теоретику экономического роста Джону Мейнарду Кейнсу звание «Человека года» в 2009 году, назвав британского экономиста, умершего в 1946-м, «самым живым экономистом мира». Неудивительно, что либеральные экономисты, с их критикой стимулирования спроса (через различные формы поддержки общества), с огромным трудом находили себе аудиторию в западноевропейских СМИ.

В 2020 году классические инструменты стимулирования спроса критикуют уже сами кейнсианцы. В их числе — Себастиан Дуллиен, научный директор Института по макроэкономике и исследованию экономических циклов (IMK) Фонда Ганса Беклера. В интервью газете taz экономист выступает прежде всего против снижения налога на добавленную стоимость (НДС). 

Deutsch
Original
«К сожалению, в краткосрочной перспективе увеличить потребление таким образом не удастся […] Этот «ключевой элемент пакета» будет стоить очень дорого, а польза от него сомнительна. Снижение НДС на 2-3 процентных пункта во втором полугодии обойдется в 20 миллиардов евро. Но потребители вряд ли получат от него какую-либо выгоду. Большая часть денег останется у компаний и не будет стимулировать потребление».
Es wird leider nicht gelingen, den Konsum kurzfristig anzukurbeln. […] Dieses „Herzstück des Pakets“ ist sehr teuer und ein bisschen fragwürdig. Es kostet 20 Milliarden Euro, die Mehrwertsteuer im zweiten Halbjahr um 2 bis 3 Prozentpunkte zu senken. Aber bei den Kunden dürfte davon wenig ankommen. Das meiste Geld wird bei den Unternehmen hängen bleiben und den Konsum nicht beleben.

Ульрике Херманн, «Не хватает большого бума», oпубликовано 05.06.2020

Немцы экономят

Станут ли немцы тратить активнее, зависит от важного индикатора — состояния частных домохозяйств. В конце 2019 года их активы составляли рекордную сумму — около 6458 миллиардов евро. А в 2020 году, согласно недавно проведенному исследованию, увеличатся даже больше, несмотря на ожидаемое падение доходов в результате кризиса. Проблема в том, что доля сбережений в доходах вырастет с 10,9% в 2019 году до 11,9%. Проще говоря, немцы будут экономить больше, а тратить меньше. И попытка федерального правительства увеличить потребление за счет снижения ставки НДС рискует оказаться провальной. Вот как Петер Бофингер — вероятно, самый известный кейнсианец Германии — комментирует эту ситуацию в журнале деловых кругов Capital:

Deutsch
Original
Особенность этой рецессии в том, что она ударяет по внутреннему спросу. Классические рецессии генерируются в сфере экспорта, инвестиций или жилищного строительства, но не в сфере частного потребления. Тем не менее меры, предпринятые правительством Германии, очень способствуют тому, чтобы к концу года частное потребление вновь стабилизировалось. Однако я не уверен в том, что покупательское настроение потребителей к тому времени снова достигнет докризисного уровня. Ведь пока одни боятся ходить по магазинам в маске, другие боятся потерять работу — и ни то, ни другое не стимулирует потребление. 
Das Besondere an dieser Rezession ist, dass sie die Binnennachfrage trifft. Klassische Rezessionen kommen aus dem Export, aus Investitionen oder dem Wohnungsbau, aber nicht aus dem privaten Verbrauch. Mit den Maßnahmen der Bundesregierung ist aber ein wichtiger Beitrag geleistet, dass sich der private Verbrauch bis zum Jahresende wieder stabilisiert. Dass die Kauflaune der Konsumenten bis dahin wieder das Vorkrisen-Niveau erreicht, würde ich aber bezweifeln. Denn ein Teil der Leute ist ängstlich mit der Maske einzukaufen und ein anderer sorgt sich um die eigenen Arbeitsplätze, was die Konsumfreude auch nicht gerade anregt.

Кристиане Кредер, «Правительство вело себя именно так, как это было необходимо», oпубликовано 06.06.2020

Редакция декодера

читайте также

dekoder

Генрих Холтгреве — Фотохроники карантина

Гамбургский фотограф Генрих Холтгреве сел на карантин после того, как один из его соседей по квартире заразился коронавирусом. Его фотодневник — это частный взгляд на глобальный кризис.

dekoder

Бистро #5:
Карантин и права человека

Введение карантинных мер грозит нарушениями прав человека — в том числе прав пожилых людей. О том, как уберечь «группу риска» не только от COVID-19, но и от социальной изоляции и беспомощности, — эксперт Германского института прав человека Клаудия Малер.

dekoder

Бистро #4:
Пандемия в разных обществах

Чем объясняются различия в том, как страны ЕС борются с пандемией COVID-19? Почему системы здравоохранения одних государств оказались лучше подготовлены, чем другие? Какие группы населения могут пострадать больше всех? На эти вопросы отвечает социолог здоровья Ханна Брэдби.

Cicero

«Ученые считают закрытие границ бессмысленным»

Общество – Мориц Гатманн , Андерс Тегнелл

В отличие от остальной Европы в Швеции не закрывают кафе, рестораны, школы, а также границы для граждан Евросоюза. Главный эпидемиолог страны Андерс Тегнелл говорит, что власти страны добиваются того же, что и все, — не допустить распространения эпидемии. Однако он уверен, что строгие карантинные меры не улучшат ситуацию. 

при поддержке

Гнозы
en

«Немецкая федерация» против пандемии

Рафаэль Боссонг

Лейтмотив российских новостей о борьбе Германии с эпидемией — Ангела Меркель что-то решила: усилить карантин или облегчить его. С российской точки зрения, в этом нет ничего необычного, но в самой Германии Меркель обвинили в том, что она занялась строительством «вертикали власти». Примерно в этом канцлера упрекнул лидер оппозиционной Свободной демократической партии (СвДП) Вольфганг Кубицки в конце апреля 2020 года. Поводом послужили неоднократные совещания канцлера с премьер-министрами федеральных земель для обсуждения дальнейших действий во время пандемии коронавируса. Такие консультации не предусмотрены конституцией ФРГ, и Вольфганг Кубицки выступил с критикой: «Даже канцлер не может быть выше закона. Во время коронакризиса Ангела Меркель претендует на административные полномочия, на которые не имеет права. По закону, защита от инфекционных болезней входит в сферу ответственности федеральных земель»1.
Правда, широкой дискуссии замечание оппозиционного политика не вызвало. На этих совещаниях вырабатывались лишь общие принципы, а конкретные решения по их реализации принимались на уровне федеральных земель: В Баварии, например, ношение масок стало обязательным, тогда как в Берлине эта мера введена с ограничениями (и действует, например, в общественном транспорте). Мало кто в Германии думает, что федеральное правительство и лично Меркель берет на себя слишком много — зато иногда говорят о недостатках «федеральной раздробленности» и требуют от центра более решительных действий. Как устроен процесс принятия решений о борьбе с пандемией?

Федерализм, обусловленный историей 

Немецкая конституция предусматривает максимальную децентрализацию власти и государственных полномочий2. Это особенно важно в вопросах безопасности. Федеральный центр решает только задачи, которые действительно требуют участия высшего уровня власти — например, обороны страны и управления вооруженными силами. А вот работа полиции регулируется на федеральном уровне только в некоторых сферах, таких как охрана границ и контроль путей сообщения3. В основном же максимальный объем полномочий в Германии — даже в кризисных ситуациях вроде пандемии — остается за федеральными землями.

Такое преимущественно децентрализованное устройство немецкого государства, в том числе в сфере безопасности, обусловлено историей страны, и в частности историей немецкой демократии4. Чтобы не допустить повторения преступлений нацистского режима, необходимо было разделение властей и горизонтальное распределение полномочий между федеральными землями. Кроме того, можно вспомнить, что единое национальное государство — Германская империя — образовалось относительно недавно, в конце XIX века, а до этого немецкоязычный мир состоял из множества самостоятельных княжеств и королевств.

Ситуация в Германии не уникальна: во всем мире, и в Европе в частности, есть множество федеративных государств, организованных похожим образом. В Швейцарии, например5, децентрализация даже сильнее, чем в Германии, в том числе во многих вопросах, связанных с безопасностью6. И едва ли в Европе найдется страна спокойнее.

Поэтому чисто функционально совсем не обязательно, чтобы ключевую роль в обеспечении общественного порядка играли центральные власти, как того часто требуют в кризисных ситуациях. Всякий раз в результате длительных политических консультаций с привлечением экспертов решается, насколько в борьбе с конкретной угрозой нужно централизованное руководство и координация действия, а насколько — местная инициатива и самоорганизация.

Федерация vs. централизация: что эффективнее?

В ходе пандемии коронавируса это стало отчетливо видно на примере Китая. Как минимум на начальном этапе Китай явно превосходил Европу в плане решительности мер и контроля за соблюдением ограничений7. Однако со временем авторитарный режим показал свои недостатки (например, сокрытие вспышки эпидемии)8, а в некоторых федеративных государствах федерализм, пусть и с определенной задержкой, но все же доказал свою состоятельность — например, в той же Германии. Поначалу звучало немало критики по поводу отсутствия единой эпидемиологической статистики и согласованной концепции борьбы с инфекцией для всей страны. Зато потом стало понятно, что в Германии значительно больше таких материальных ресурсов, как больничные койки и лабораторные тесты, а распоряжаться ими можно более гибко, чем в большинстве централизованных государств9.

Это не значит, что при федерализме антикризисное управление всегда эффективно: яркий пример тому сегодня — США или Италия. Да и в самой Германии задолго до пандемии коронавируса шли активные дискуссии о том, не слишком ли много полномочий отдано на откуп федеральным землям в свете таких новых угроз, как терроризм10, уязвимость критической инфраструктуры и кибербезопасность11. Много говорилось о том, что эффективная защита безопасности в таких условиях невозможна.

Все эти соображения подспудно присутствуют и в дискуссиях о борьбе с пандемией. Здравоохранение в Германии — это сложная многоплановая система. На федеральном уровне работают такие учреждения, как Институт им. Роберта Коха, и, в общем, с практической точки зрения, многое говорит за унифицированный подход к борьбе с распространением коронавируса и с другими эпидемиями. Для этого существует также федеральный закон о защите от инфекционных болезней12. Но он обязывает нижние уровни госвласти только фиксировать случаи заражения инфекционными заболеваниями и сообщать о них. Кроме того, на федеральный уровень возложены некоторые полномочия, связанные с закупкой лекарств, производством вакцин и ограничениями на поездки за рубеж. А конкретные повседневные меры по борьбе с эпидемией, например, ограничения социальных контактов граждан, остаются в Германии в компетенции земельных органов власти или местного самоуправления.

Также и многие другие сферы, важные в условиях кризиса, — например, образование или охрана общественного порядка — по-прежнему остаются исключительно в ведении земель или даже более низкого административного уровня. А канцлер не руководит непосредственно даже деятельностью федеральных министерств (Минфина, МВД, Минздрав и пр.), а лишь определяет так называемые основные направления политики13, то есть вместо принятия однозначных решений провозглашает общие руководящие принципы. Правда, в особых случаях могут быть созданы особые антикризисные штабы14, в которых заседают эксперты и политики разных уровней. Но эффективность сотрудничества в этих случаях зависит от доброй воли всех участников. 

Борьба с эпидемией и борьба за власть

Ко всему прочему, важную роль играют конкуренция и взаимодействие различных партий. Обычно у власти в Германии как на федеральном, так и на региональном уровнях находятся коалиционные правительства. У каждого партнера по коалиции своя сфера ответственности, а состав правящей коалиции в разных федеральных землях может отличаться. Вполне естественно, что, принимая решения, партии стараются показать свои отличия от других, и это распространяется практически на любую сферу. Поэтому не стоит ждать, что премьер-министры земель и другие региональные политики просто подчинятся требованиям Берлина. Оппозиционная СвДП, например, традиционно выступает против любой централизации, так что критика Кубицки в адрес канцлера неудивительна.

Наконец, не секрет, что внутри самой ХДС идет борьба за власть, и пока неизвестно, кто займет место Ангелы Меркель15. Так что, принимая самостоятельные решения и расставляя различные политические акценты, премьер-министры земель еще и заявляют о себе в преддверии предстоящих перемен в Берлине. Особенно это касается главы земли Северный Рейн-Вестфалия Армина Лашета, который активно выступает за скорейшее и масштабное снятие ограничений в общественной жизни и экономике. 

Противоположную позицию занимает премьер-министр Баварии Маркус Зедер, который, в силу особых политических традиций Баварии, вряд ли рассчитывает на пост канцлера (Зедер возглавляет ХСС — баварскую «сестринскую» партию общегерманской ХДС), но тем не менее пытается усилить собственное политическое влияние, придерживаясь особо строгих кризисных мер.

Взаимодействием всех этих факторов и объясняется такая оживленность дебатов в Германии. Одни выступают за гораздо большую централизацию и унифицированную политику по борьбе с инфекцией. Другие напоминают, каких успехов в борьбе с эпидемией удалось достичь благодаря прежней децентрализованной политике, и считают постоянную политическую конкуренцию дополнительным преимуществом при гибком и демократичном подходе к безопасности.

Пределы эффективности

Впрочем, такая система хорошо работает до тех пор, пока все ее участники сохраняют определенную готовность к конечному компромиссу. Так, предписания ведомства федерального канцлера и других берлинских министерств, как правило, все же выполняются в федеральных землях лишь с незначительными вариациями. А центральное правительство, в свою очередь, неоднократно сигнализировало о своей готовности к переговорам, чтобы учесть интересы федеральных земель и местного самоуправления. Такой статус-кво во время эпидемии коронавируса в целом показывает, что представляет собой так называемый «кооперативный федерализм» в Германии16.

Однако нет гарантий, что этот консенсус не будет нарушен, если существенно возрастут экономические издержки и усилится сопротивление общества первым антикризисным мерам. До сих пор граждане Германии в целом поддерживали все новые ограничения. Но социологические опросы и развивающаяся общественная дискуссия демонстрирует, что запас терпения, необходимого для жизни в таких условиях, уменьшается17. Парадоксальным образом некоторые эксперты и политики считают, что проблемой стали как раз успехи Германии в борьбе с пандемией, которые ослабляют бдительность общества. Именно поэтому канцлер Ангела Меркель не устает повторять, что слишком рано считать себя в безопасности и необходимо сохранять максимальную осторожность18. Наконец, в ближайшие месяцы ожидаются длительные дискуссии и переговоры о возможной передаче дополнительных полномочий и ресурсов на федеральный уровень19 — в частности, всего, что касается закупки основных медицинских товаров и обеспечения критической инфраструктуры.

В целом, продолжающиеся в Германии споры вокруг борьбы с коронавирусной инфекцией доказывают, что кажущийся трудоемким, скучным и чрезмерно сложным федерализм — при сохранении взаимного уважения и демократии — становится преимуществом, стабилизирующим политическую систему. Однако его трудно описать в рамках краткой статьи, и, на первый взгляд, может показаться, что все это крайне расточительно с точки зрения времени, энергии и издержек на различных уровнях политической системы. Но решающим в итоге оказывается то, что ответственность за происходящее распределена между разными уровнями власти, так что местные правительства не могут отвлечь внимание от собственных недоработок и проблем, просто сославшись на далекую столицу. Все это позволяет надеяться, что и развернувшаяся в эти дни конкуренция премьер-министров и партий принесет пользу в сдерживании эпидемии коронавируса и в преодолении ее последствий.

1.Facebook: Wolfgang Kubicki ↑
2.Bogumil, Jörg (2007): Regierung und Verwaltung, in: Politische Bildung 4/2007 ↑
3.kriminalpolizei.de: Deutsche Sicherheitsbehörden/Polizei und Föderalismus ↑
4.Bundeszentrale für politische Bildung: Demokratie als "Leitgedanke" des deutschen Föderalismus ↑
5.Neue Zürcher Zeitung: Das unvollendete föderale System Deutschlands ↑
6.CSS Analyses in Security Policy: Subsidiarity and Swiss Security Policy ↑
7.Atlantic Council: Is China winning the coronavirus response narrative in the EU? ↑
8.The Atlantic: China Is Avoiding Blame by Trolling the World ↑
9.The Guardian: Germany's devolved logic is helping it win the coronavirus race ↑
10.Legal Tribune Online: Wie weit dürfen die Kompetenzen des Bundes reichen? ↑
11.Legal Tribune Online: Wie weit dürfen die Kompetenzen des Bundes reichen? ↑
12.Robert Koch Institut: Infektionsschutzgesetz ↑
13.Bundeszentrale für politische Bildung: Richtlinienkompetenz ↑
14.Bundesministerium des Innern: System des Krisenmanagements in Deutschland ↑
15.Watson: «Hahnenkampf» in Corona-Zeiten: Wer wird Merkels Nachfolger? ↑
16.Bundeszentrale für politische Bildung: Zusammenarbeit im deutschen Föderalismus ↑
17.Arte: Umfrage: Akzeptanz für Corona-Politik lässt langsam nach ↑
18.ZDF: Merkels Regierungserklärung: "Wir bewegen uns auf dünnem Eis" ↑
19.Welti, Felix (2020): Das deutsche Gesundheitswesen im Lichte der Corona-Krise, in: Zeitschrift für sozialistische Politik und Wirtschaft, Nr. 236 ↑
Stand: 29.04.2020
читайте также
Zeit Online

«Год в чрезвычайной ситуации? Возможно»

Общество – Флориян Шуманн

Германии удалось выявить вспышку новой коронавирусной инфекции на очень ранней стадии. Но это только одна из причин, почему количество смертельных случаев в этой стране остается относительно небольшим. Ведущий немецкий вирусолог Кристиан Дростен, консультирующий правительство ФРГ, рассказывает о природе вируса и о последствиях.

Cicero

«Ученые считают закрытие границ бессмысленным»

Общество – Мориц Гатманн , Андерс Тегнелл

В отличие от остальной Европы в Швеции не закрывают кафе, рестораны, школы, а также границы для граждан Евросоюза. Главный эпидемиолог страны Андерс Тегнелл говорит, что власти страны добиваются того же, что и все, — не допустить распространения эпидемии. Однако он уверен, что строгие карантинные меры не улучшат ситуацию. 

dekoder

Бистро #4:
Пандемия в разных обществах

Чем объясняются различия в том, как страны ЕС борются с пандемией COVID-19? Почему системы здравоохранения одних государств оказались лучше подготовлены, чем другие? Какие группы населения могут пострадать больше всех? На эти вопросы отвечает социолог здоровья Ханна Брэдби.

dekoder

Бистро #5:
Карантин и права человека

Введение карантинных мер грозит нарушениями прав человека — в том числе прав пожилых людей. О том, как уберечь «группу риска» не только от COVID-19, но и от социальной изоляции и беспомощности, — эксперт Германского института прав человека Клаудия Малер.

Zeit Online

Пандемия — не повод молчать

Общество – Нора Боссонг

Чрезвычайное положение может стать новой нормой, если общество не будет сопротивляться, считает итальянский философ Джорджо Агамбен. Писательница Нора Боссонг согласна, что повод для тревоги есть, но далеко не только этот.

Gnose

Маркус Зедер

dekoder-Team

Маркус Зедер (нем. Markus Söder, род. в 1967) — действующий председатель баварского Христианско-социального союза (ХСС) и премьер-министр Баварии (с 2018 года). С 2011 по 2018 год — министр финансов Баварии. Перед его избранием на пост премьера ХСС получила на выборах в баварский земельный парламент худший результат в своей истории. Благодаря жесткой линии в борьбе с коронавирусом получил большую популярность по всей Германии и даже стал рассматриваться как один из возможных преемников Ангелы Меркель на посту канцлера. Как и весь ХСС, считается более правым, чем сама Меркель, но исключает сотрудничество с «Альтернативой для Германии».

показать еще

In order to constantly improve our website, we use cookies. More about this in our privacy policy. Do you agree with the use of cookies?

Motherland, © Таццяна Ткачова (All rights reserved)