В субботу 1 августа в Берлине состоялась крупная «антикоронавирусная демонстрация», участники которой требовали отмены правительственных мер по борьбе с инфекцией — в частности, обязательного ношения масок и соблюдения социальной дистанции. На акцию (организаторы которой заявили об 1,3 миллионе участников, правда, полиция насчитала около 20 тысяч) пришли самые разные люди, но среди них были и откровенные правые радикалы. Журналист и писатель Олаф Зундермайер, эксперт по экстремизму, отвечает на вопросы о том, как снова в немецком обществе было нарушено одно из главных послевоенных табу — не вставать в строй с ультраправыми, и что теперь с этим делать. Шесть вопросов и ответов — просто листайте.
1. На демонстрации знамена растаманов развевались рядом с имперскими военными флагами, которые обычно используют неонацисты. Кто же все-таки участвовал в этой демонстрации?
Главным организатором берлинской демонстрации выступил некий союз из Баден-Вюртемберга, именующий себя Querdenken 711. Эта организация представлена в разных городах, но главный ее центр расположен в Штутгарте. В нее входят в основном противники вакцинации, ковид-отрицатели, различные эзотерики из южной Германии. Несколько недель назад их демонстрации в Штутгарте собрали до 5 тысяч человек. Сейчас это уже целая сеть с городскими отделениями по всей Германии. В Берлине они впервые объединились с теми, кто поддерживает движение PEGIDA. А это различные правые радикалы, а также рейхсбюргеры, сторонники «Альтернативы для Германии» (АдГ), приехавшие в Берлин в основном из восточногерманских земель: Саксонии, Бранденбурга, Мекленбурга — Передней Померании. В общей сложности на демонстрацию вышло около 20 тысяч человек.
Объединяет их то, что они не верят в пандемию и критикуют антикризисные меры немецкого правительства. Но большинство пришедших все-таки не являются ни правыми экстремистами, ни рейхсбюргерами.2. Очевидно, демонстрантов совершенно не смущал тот факт, что они маршируют по Берлину вместе с правыми радикалами. Почему?
Прежде всего необходимо совершенно четко отметить, что большинство людей, принявших участие в этой демонстрации, определенно понимали, кто идет с ними рядом, но действительно не видели в этом проблемы. У них есть общая цель, а проблематика правого экстремизма не в центре их внимания. Общая цель состоит в том, чтобы свергнуть этот «режим короны», выразить свое недовольство мерами, которые предпринимаются в борьбе с коронавирусом, и сомнения по поводу пандемии в целом. А то, что они идут в одном ряду с теми, кто отрицает Холокост, с правыми экстремистами, с рейхсбюргерами, — это их не смущает.
Следующий сбор этого союза намечен на субботу в Штутгарте, и до сих пор ничто не предвещает какого-либо их размежевания с правыми радикалами.Табу на хождение с правыми экстремистами в одной колонне единодушно соблюдалось всем обществом со времен Второй мировой войны и впервые было нарушено в 2014 году на демонстрациях движения PEGIDA. Теперь из-за «коронакризиса» повторяется что-то подобное. Кроме того, в следующем году у нас в Германии состоятся важные выборы, причем не только в Бундестаг. Сначала пройдут выборы в ландтаг Баден-Вюртемберга — это будут такие федеральные выборы в миниатюре, причем в регионе, где очень сильны позиции АдГ. Социальные и экономические последствия кризиса сейчас не вполне предсказуемы. И, разумеется, существует опасность, что эти последствия будут использованы данным движением в собственных политических целях.
3. Любопытно при этом, что такие популистские партии, как АдГ, как раз до сих пор не проявили себя в период «коронакризиса».
Да, АдГ потребовалось особенно много времени, чтобы сформулировать свою позицию в отношении политики против коронавируса. Это заняло несколько недель. Сейчас АдГ — единственная партия, которая на 100% в оппозиции к политике федерального правительства в этом отношении. Их избиратели, среди которых много ковид-отрицателей, их в этом поддерживают, но в целом антикризисная политика правительства Германии пользуется довольно высокой популярностью среди населения. Так что можно сказать, такая позиция не обеспечивает АдГ поддержку большинства населения.
4. Что вы думаете о том, как все это освещается в СМИ? Порой звучит все-таки очень резкая критика, причем в адрес всех демонстрантов сразу, без каких-либо различий между ними.
Заявления, будто не делается никаких различий между демонстрантами, голословны. Я помню такие же упреки во время демонстраций PEGIDA: как только мы указываем на то, что в демонстрации участвуют также и правые радикалы, нам отвечают: «Вы говорите, мы все нацисты». Никто этого не говорит. Эти события освещаются в СМИ вполне объективно и взвешенно.
Но управляемая «контробщественность» пытается распространить этот нарратив — что, мол, в СМИ все обобщают. Такое утверждение помогает укрепить само движение и мобилизовать его против демократического гражданского общества, традиционных средств массовой информации и политики.5. Демонстранты действительно выступают только против политики, направленной на борьбу с коронавирусом, или за этим стоит некое общее недоверие к политикам в целом?
Это взаимосвязано. Это общее недоверие мы наблюдаем уже на протяжении нескольких лет, в том числе в контексте демонстраций PEGIDA и результатов партии АдГ в восточной Германии. Есть люди, регулярно выходящие на митинги, участвующие в демонстрациях — против миграционной политики и против других политических мер. У таких людей недоверие к политике, к государству, к демократическому строю традиционно очень сильно. Теперь мы наблюдаем это и среди представителей совершенно другой политической группы, среди городского населения, проявляющего недоверие не только к политическим мерам в связи с коронавирусом, но и к государству как таковому. Это связующий элемент, объединяющий эти различные группы.
6. Что делать с теми, кто выходит на эти демонстрации: разговаривать с ними или игнорировать?
Вообще, мы живем в открытом обществе. В демократическом государстве не просто следует, но даже необходимо обеспечивать столкновение различных мнений — до тех пор, пока оно не выходит за рамки закона. Недоверие людей к мерам по борьбе с коронавирусом, к антикризисной политике в целом, неверие в сам факт пандемии — все это следует выносить на суд общественности, и вообще — сносить. Игнорировать и не признавать людей, действующих в рамках легитимного демократического дискурса, на мой взгляд, будет серьезной ошибкой. Такое отношение только усилит само это движение. А также это усилит протест и развитие параллельного социума, достучаться до которого вскоре станет невозможно. В итоге это может привести к расколу, подобному тем, что наблюдаются в других странах, например, в США или соседней Польше. Там в демократическом обществе сложилось противостояние враждебных друг другу лагерей.
Мы должны вынести и разрешить этот конфликт. «Коронакризис» в целом и его последствия, в том числе политические, — это проверка на прочность для всего общества. Как журналисты мы должны сообщать о том, кто участвует в этих демонстрациях, мы должны ставить людей перед фактами, указывать на присутствующих там экстремистов. А как представители открытого общества — разобраться между собой в конфликте и в различных мнениях на этот счет. Но в то же время, конечно, необходимо четко обозначать границы, за которыми начинаются экстремизм и враждебность.
Автор: Олаф Зундермайер
Опубликован: 07.08.2020
