«Поезда из Рейха1 — из Польши, Чехословакии, Австрии <...> — прибывали два раза в неделю, по вторникам и пятницам, причем всегда между четырьмя и пятью часами утра, чтобы не привлекать внимания», — писал Пауль Коль в 1980-х годах о Малом Тростенце, крупнейшем месте массового уничтожения людей нацистами на оккупированных территориях СССР. Коль был одним из первых западногерманских журналистов, кто спустя десятилетия после окончания войны отправился в Беларусь, чтобы поговорить с выжившими очевидцами событий и рассказать об этом. Однако до конца Холодной войны этот ландшафт насилия оставался малоизвестным широкой общественности — и в Советском Союзе, и, тем более, в Западной Европе.
Малый Тростенец (белоруc. Малы Трасцянец) — название деревни примерно в 15 километрах на юго-восток от Минска, но историки под этим названием подразумевают сразу три места преступлений национал-социалистов в окрестностях белорусской столицы. Десятки тысяч людей были расстреляны или отравлены газом в Малом Тростенце. Здесь проводились убийства евреев из Минского гетто и привезенных из Центральной Европы, — это именно они были в тех поездах, о которых писал Пауль Коль. Как и везде в Восточной Европе, за исключением лагерей смерти в оккупированной Польше, массовые убийства здесь проводились в основном через расстрел то есть имел место так называемый «Холокост от пуль». Кроме евреев в Малом Тростенце казнили заложников из числа мирного населения, заключенных минских тюрем, в том числе подпольщиков, подозреваемых в партизанской деятельности и сопротивлении, а также больных заключенных.
В последнее время Малый Тростенец становится общеевропейским местом памяти, хотя до сих пор не все категории жертв здесь получают должное внимание.
Всего через несколько дней после захвата вермахтом Минска в июле 1941 года в городе были созданы первые лагеря и тюрьмы, в том числе Минское гетто для 80 000 белорусских евреев2. Вскоре после этого началось массовое убийство еврейского населения в разных местах вокруг Минска, в том числе в пригороде Минска Тучинка (белорус. Тучынка). С мая 1942 года немецкие оккупанты использовали скрытую от глаз поляну в урочище Благовщина (белорус. Благаўшчына). Этот лес располагался вблизи деревни Малый Тростенец недалеко от Минска. Песчаный грунт СС сочла пригодным для массовых захоронений.
Возникновение этого труднодоступного места казни, которое со временем превратилось в главное место массовых уничтожений, действовавший до ноября 1943 года, прямо связано с началом депортации евреев из Центральной Европы в Минск. Сначала немцы перевозили жертв на грузовиках в Малый Тростенец и убивали в Благовщине3. Затем была восстановлена заброшенная железная дорога, и поезда с депортированными пошли прямо к месту убийств Малый Тростенец. Он стал крупнейшим центром уничтожения людей на территории СССР и также одним из главных мест уничтожений в ходе так называемого «окончательного решения еврейского вопроса в Европе».
Эскалация насилия в Минске
Уже в ноябре 1941 года в Минское гетто были доставлены первые 7000 евреев из «Германского рейха». Это привело к нарастанию организованного террора и систематических убийств белорусских евреев в гетто. Жилья в разрушенном в ходе бомбардировок городе не хватало, и чтобы освободить место для размещения депортированных, полицейские подразделения убили более 11500 узников гетто, включая женщин, детей и стариков. В период с 7 по 20 ноября их вывезли в Тучинку и убили4. Это была одна из крупнейших операций по уничтожению людей в 1941 году в оккупированной немцами Беларуси, с нее начался переход к тотальному убийству евреев в крупнейшем белорусском гетто.
Война на уничтожение против СССР предоставила Третьему рейху возможность перенести физическое уничтожение европейских евреев на восток континента: сначала в гетто Лодзи, Риги и Минска, а затем — в лагеря смерти на территории Польши. После того как зимой 1941/1942 года «блицкриг» потерпел неудачу на Восточном фронте, Минск превратился в конечную точку маршрута на восток. Вскоре после Ванзейской конференции в 1942 году архитекторы Холокоста Адольф Эйхман, Генрих Гиммлер и Рейнхард Гейдрих посетили Минск и одобрили депортацию евреев из Центральной Европы в «Рейхскомиссариат Остланд». Это и послужило началом систематических акций по уничтожению людей в Малом Тростенце.
Принудительный труд в на месте уничтожения
В урочище Благовщина немцы и их сообщники убивали белорусских евреев из Минского гетто и из Центральной Европы путем массовых расстрелов или в «газвагенах» — фургонах, переоборудованных в газовые камеры. В них помещали до 60 человек, жертвы погибали от отравления выхлопными газами5. После ноябрьских депортаций прибыло еще 16 поездов, в том числе из Вены, Терезиенштадта, Кельна, Берлина и Кенигсберга6. Кроме того, в урочище Благовщина убивали заключенных минских тюрем и заложников из числа мирного населения.
Руководил Тростенцом командующий полицией безопасности г. Минска, который подчинялся Главному управлению имперской безопасности в Берлине. Чтобы обеспечить подчиненных сельскохозяйственной продукцией, на бывшей территории близлежащего колхоза был организован трудовой лагерь. Рабочих набирали в основном среди прибывающих из европейских стран евреев. Слесари, плотники, кузнецы и другие квалифицированные ремесленники работали в мастерских. Заболевших убивали во время регулярных проверок. Количество интернированных в лагере достигало 900 человек. Охранниками работали фольксдойче («этнические германцы» в нацистской классификации), латыши и украинские вспомогательные войска7.
Одной из задач в трудовом лагере была сортировка личных вещей убитых в Благовщине8. Заключенных заставляли искать ценные вещи в чемоданах депортированных, которым перед отправкой врали, что их просто «переселяют на восток». Жертвы привозили на собственное убийство до 50 килограммов багажа9.
Зондеркоманда 1005-Центр (Mitte)
Осенью 1943 года, когда были убиты последние несколько тысяч евреев Минского гетто, Красная Армия теснила вермахт, и преступники опасались, что следы убийств будут обнаружены. В этой связи в Тростенец прибыла зондеркоманда 1005, занимавшаяся сокрытием следов массовых убийств на оккупированных территориях. Принудительные работники вскрывали массовые захоронения, извлекали разлагающиеся трупы железными крюками, укладывали их штабелями и сжигали. Прежде чем развеять пепел, его просеивали в поисках золотых зубных коронок10. Заключенные, которых использовали для этой жуткой работы, впоследствии также были убиты.
Палачи Малого Тростенца сделали все, чтобы скрыть следы массовых убийств, уничтожив останки погибших. Поэтому на сегодня удалось восстановить лишь немногие имена жертв, и даже точное количество погибших здесь не известно. Согласно оценке советской комиссии, исследовавшей место преступления летом 1944 года, в Малом Тростенце было убито около 206500 человек. Сегодня на основании немецких архивных документов удалось реконструировать данные о примерно 60000 убийств11.
Немцы продолжали убивать людей в Малом Тростенце до конца июня 1944 года: с помощью латышских, украинских, а затем и белорусских коллаборационистов тысячи или даже десятки тысяч мужчин и женщин из минских тюрем были расстреляны или отравлены в газовых фургонах. Среди них — члены подполья, партизаны, подозреваемые в сопротивлении оккупационной власти и просто заболевшие заключенные. Пока в Благовщине шла эксгумация, тела других жертв сжигались прямо вблизи трудового лагеря в урочище Шашковка (белорус. Шашкаўка). Там была вырыта специальная яма для сожжения, чтобы избежать новых массовых захоронений и не оставлять следов.
Незадолго до прихода Красной Армии в Малом Тростенце прошли последние крупные акции уничтожения, когда в течение двух дней, 29 и 30 июня 1944 года, более 100 оставшихся узников лагеря и несколько тысяч заключенных из Минска были расстреляны и сожжены в лагерном сарае. Советские войска обнаружили только останки сожженных трупов, сожженные руины лагеря, вскрытые массовые захоронения Благовщины и пепел в яме в урочище Шашковка.
Пауль Коль: «Освенцим Беларуси»
До 1990-х годов в районе Малого Тростенца было три памятника, оставшихся с 1960-х годов: в урочище Шашковка и в деревнях Малый и Большой Тростенец (белорус. Вялікі Трасцянец)12. Но достоверные данные о массовых убийствах в непосредственной близости от Минска практически отсутствовали. История Малого Тростенца сравнительно поздно стала предметом обсуждения среди общественности, местной администрации и политиков. Со временем стало ясно, что существующая культура памяти о жертвах не соответствует масштабам совершенных на этом месте нацистских преступлений.
Долгое время в урочище Благовщина не было ни одного указания на фактическое место преступления. Малый Тростенец, который журналист Пауль Коль в своем репортаже для немецкой общественности назвал «Освенцимом Беларуси», находился в тени советской мемориальной культуры и политики памяти, ориентированной на героические нарративы. О том, насколько второстепенным было значение Малого Тростенца, свидетельствует, в частности, тот факт, что в 1958 году в Благовщине была размещена городская свалка.
Культура памяти была сосредоточена на Великой Отечественной войне, героизме красноармейцев и бойцов сопротивления. Поэтому мемориальные церемонии проходили в основном на «Кургане Славы» под Минском или на площади Победы в городе. С 1969 года центральным местом памяти о белорусских мирных жителях, убитых во время немецких «карательных операций» служит мемориал в Хатыни. Жертвы среди еврейского населения оставались и там невидимыми и описывались термином «мирные советские граждане». О Холокосте не говорили.
«Лес имен» — «Врата памяти» — «Дорога смерти»
С 1990-х годов культура памяти начала меняться: история преследования евреев стала важной темой, различные инициативные группы выступают за более разнообразную культуру памяти. Не последнюю роль в этом играют представители Австрии, поскольку урочище Благовщина наряду с Освенцимом-Биркенау является одним из главных мест убийства именно австрийских евреев; около 10 000 евреев из Австрии были убиты в Малом Тростенце.
С 2010 года венская гражданская инициативная группа IM-MER13 регулярно проводит акцию памяти, в ходе которой таблички с именами погибших закрепляют на деревьях в урочище Благовщина. В 2018 году по инициативе австрийского правительства установлен памятник «Массив имен» — мемориальный камень, на котором выгравирована почти тысяча имен жертв. Инициатором трансформации культуры памяти было и гражданское общество Беларуси: после того, как в начале 1990-х годов началось активное изучение нацистских преступлений, инициативная группа во главе с депутатом от избирательного округа, в который входил и Малый Тростенец, занялась поиском документов и свидетельств14. В результате работы в 2002 году в Благовщине был установлен памятный камень, на котором в числе жертв впервые были названы евреи из Минского гетто и других стран Европы.
После того как в начале 2010-х годов белорусское правительство начало масштабную реконструкцию мемориального комплекса, здесь были созданы дополнительные мемориальные объекты: «Врата памяти» на месте бывшего трудового лагеря, мемориальное кладбище «Благовщина» и «Последний путь» архитектора Леонида Левина, который отображает дорогу жертв к месту убийства на поляне в урочище. На открытии нового мемориального комплекса присутствовали многочисленные гости, политики и представители гражданского общества, в том числе из Германии, Австрии, Польши и Чехии. Франк-Вальтер Штайнмайер, принимавший участие в этом мероприятии, стал первым федеральным президентом Германии, посетившим Беларусь.
Кем были жертвы из Беларуси?
Хотя место массовых убийств и сожжения людей в урочище Шашковка еще не было затронуто (пост)советской мемориализацией, уже сейчас можно сказать, что трансформация этого мемориала в общеевропейское место памяти проходит под знаком советской культуры памяти: термин «Холокост» на информационных щитах по-прежнему не используется, а евреи так и остались неназванной группой населения в широкой категории «мирных граждан». Концепции, критически осмысляющей в том числе и разные наслоения культуры памяти, интерпретацию и трансформацию этих мест преступления и памяти, все еще не существует. Как нет и ответа на вопрос о том, каким образом можно избежать появления новой иерархии: с одной стороны, есть поименно названные жертвы из числа евреев Центральной Европы, с другой — оставшиеся неизвестными евреи и другие уничтоженные жители Беларуси.
1. Пауль Коль говорит о поездах из Германского рейха: Германии, Австрии и протектората Богемии и Моравии. ↑
2. Минское гетто было создано 19 июля 1941 года немецкой военной администрацией. С сентября 1941 г. оно подчинялось гражданской администрации. Кроме того, в это же время был построен главный лагерь для советских военнопленных: (Шталаг) 352 был создан вермахтом и управлялся им в течение всего периода оккупации. ↑
3. Gerlach Ch. Kalkulierte Morde. Hamburg, 1999. с. 694. ↑
4. Там же., с. 625. ↑
5. Там же. ↑
6. Rentrop P. Maly Trostenez // Benz, Wolfgang/ Distel, Barbara (Hrsg.): Der Ort des Terrors: Geschichte der nationalsozialistischen Konzentrationslager. Band 9. München, 2009. с. 573–587. ↑
7. Rentrop P. Tatorte der „Endlösung“, Berlin, 2011. с. 219. ↑
8. Ср.: Rentrop P.: Maly Trostinez. с. 580. ↑
9. Kohl P. „Ich wundere mich, dass ich noch lebe“. Gütersloh, 1990. ↑
10. Ср.: Angrick A. „Aktion 1005“ — Spurenbeseitigung von NS-Massenverbrechen 1942–1945. Eine „geheime Reichssache“ im Spannungsfeld von Kriegswende und Propaganda. Göttingen, 2018. Т. 1. с. 563–582. ↑
11. Ср.: Gerlach, S. 770; ср.: Rentrop P. Tatorte der „Endlösung“. с. 227. ↑
12. Большой Тростенец не являлся реальным местом убийств, но добраться до него значительно проще, в связи с чем было решено поместить обелиск именно здесь. Это вводило неосведомленных посетителей в заблуждение, искажая их представление о событиях. ↑
13. IM-MER. Initiative Malvine — Maly Trostinec erinnern http://www.waltraud-barton.at/immer/de/malvine.html. ↑
14. Яўген Цумараў: Зварот да грамадзян, Вархоўнага Савета, урада, грамадскіх арганізацый [Aufruf an Bürger, den Obersten Sowjet, die Regierung und zivilgesellschaftliche Organisationen]. В: Першы мікрафон [Mikrofon eins]. Мінск: ГМФ „Трасцянец“, 1995. с. 3–4. ↑